— И вам того же, — ответил Вяземский, нажимая отбой. Настроение поползло вверх, приятно получать такие новости с раннего утра.
Закончив бритье, Радим вернулся в спальню и полез в шкаф за чистой рубашкой, поскольку вчера в баре капнул соусом на свою и даже не заметил. Он закрыл дверь, и именно в этот момент простыня, которая теперь закрывала зеркало, соскользнула. Радим поднял глаза и уставился на свое отражение, то в ответ уставилось на него. И тут оно, ни с того ни с сего, резко выбросило руку, ударив в зеркало со своей стороны. По стеклу пошли круги, словно камень в спокойный пруд кинули.Вяземский вздрогнул и отпрянул, слишком быстрым и стремительным было это движение. Спинка кровати ударила его под колени, и он уселся на задницу, глядя на идущее волнами стекло. «А что, если вырвется?» — возникла в голове мысль, которая напугала его еще сильнее. Вскочив, Дикий поднял простыню и накинул ее на дверь.
Переведя дух, он принялся одеваться. Забава предупреждала, что чем дальше, тем больше он будет видеть в зеркалах всякого разного. Понять бы еще, может этот, с той стороны, прорваться сюда, если да хреново. Да и нужно научиться, собой владеть, если шарахаться от каждого зеркала, плохо кончится так недолго психом или невротиком стать. Это раньше они были дорогими, потом стали дешевле, а теперь так вообще общедоступными, их вокруг столько…
Прихватив сумку, Радим выскочил за дверь. К счастью, пока что зеркала в машине не откалывали никаких фокусов, и до работы он добрался без приключений.
Паренек лет восемнадцати от Фабера явился почти сразу после обеда, передав конверт с деньгами, и получив запрошенные монеты, он почти тут же исчез. Радим быстро пересчитал деньги, после чего убрал конверт в сумку. Что ж, отлично копнул, заработать миллион за три дня было для Вяземского хорошим результатом. Выбив из пачки сигарету, он направился в курилку, там было пусто. Повернув голову, он с подозрением посмотрел на вытянутое узкое зеркало, вмурованное в стену, и постарался встать так, чтобы не отразиться в нем.
Дикий прикурил, и с минуту таращился на стекло.
— Черт, так реально недолго с ума сойти, — произнес Вяземский вслух. — Чего я паниковать начал? Ну, показывает мне стекляшка картинки, ну двойник иногда подмигивает и в стекло лупит. Но это же все там, а не здесь, чего я завелся?
Радим отлип от стены и подошел к зеркалу, с минуту таращился на свое отражение, потом выпустил себе же в лицо облако дыма. Ничего не произошло, он из зазеркалья в драку не полез, наружу не ломился. Вяземский вытянул руку и осторожно коснулся пальцем стекла, и снова ничего, и тут он произнес то, чего не ожидал:
— Покажи мне.
И зеркало откликнулось. На мгновение оно помутнело, двойник исчез, и вместо него появился системный администратор, тощий, рыжий, неопрятный, а напротив него главный бухгалтер Ирина Александровна Звонарева, женщина лет сорока, крайне неприятной наружности, к которой прилагался такой же неприятный характер. При этом картинка была крайне интересной — вытянув руку, женщина сжимала горло Сашки, вперившись в него злым взглядом.
Звука не было. Ирина что-то говорила, системщик только кивал. Потом картинка пропала, и на ее месте появилось обычное честное зеркало. Интересно, что мегера хотела от сисадмина? Сходить к нему что ли, и тоже взять за горло, быстро расколется. Но Вяземский махнул рукой, они были вдвоем, могут возникнуть вопросы, как он узнал? Сомнительно, что Ирина об этом будет трепаться. Так что, фиг с ними.
Радим затушил бычок и пошел в кабинет, до конца рабочего дня оставалось еще три часа. Но эксперимент его порадовал, правда, пока он не понял, какую практическую пользу можно поиметь со всего этого. Ночная гостья сказала, что в перспективе Вяземский — охотник, но сейчас он никто, и пока что собирается остаться никем. Лезть в игру, правила которой представляешь очень сумбурно, не хотелось.
С ножом и гравером никаких вопросов не возникло, он изучил руны, которые ему передала зеркальная ведьма, и за штукарь в течение двадцати минут твердой рукой выполнил заказ. Вяземский с минуту внимательно изучал каждую черту, ища ошибки, но работа была выполнена безупречно. Радим отошел в сторонку, слегка порезал палец на левой руке и обильно извозил все три руны в крови, как и велела Забава, а потом вытащил из крохотного кармана на джинсах черный камень с багровым огоньком внутри и приложил к рунам по очереди. На мгновение каждая линия полыхнула золотым светом, который потом окутал нож целиком. Несколько секунд он тускло светился в его руке, но вскоре стал совершенно обычным. Радим, сжав рукоять, попытался что-то почувствовать, но рядом с мастерской не было никаких гостей из зазеркалья.