День прошел, как и планировалось. Башку ломить перестало, так что, после обеда он съездил, забрал Ленд Ровер, на котором и отправился в следственный комитет на встречу с майором.
— Давайте начнем все сначала, — предложил хозяин кабинета. — Разрешите представиться — Агапов Петр Игоревич, майор следственно комитета по городу Энск.
При этом он поднялся из-за стола и протянул руку. Радим кивнул и пожал протянутую ладонь.
— Ваш нож, — протягивая складень, произнес он. — Мы его проверили, на всякий случай.
— Понимаю, — забирая пакет, кивнул Вяземский и занял предложенный стул.
— Фоторобот набросаете? — занимая место за столом, поинтересовался майор.
— Даже лучше, — с улыбкой ответил Дикий, вытаскивая из сумки два листа бумаги, упакованные в файл. — Я немного рисую, так что знал, что вы попросите, и набросал портрет убийцы. Вообще не представляю, кого можно поймать на ваш дежурный фоторобот, под него подойдут все таджики, цыгане, узбеки.
— Да, ваш рисунок куда лучше и детальней, — разглядывая портрет маньяка из зеркала, произнес Агапов. — Сегодня растиражируем и покажем по новостям местным. — Он убрал файл в папку с делом, а взамен вытащил оттуда другой лист, на котором оказались показания Радима.
Дикий быстро ознакомился с содержимым, ничего лишнего, никакой отсебятины, только то, что рассказал Вяземский под запись в ресторане. Написав дежурное — «с моих слов записано верно», и поставив подпись с датой, он вернул лист майору.
— Что за руны на ноже? — вдруг неожиданно спросил Агапов.
— Увидел где-то, — ответил Радим, ожидавший чего-то подобного, — вроде в каком-то музее. Очень древние, еще дохристианской эпохи. Одна вроде как удачи, вторая силы.
— Странно, — со скепсисом произнес Петр Игоревич, — в нашей базе, да и в интернете похожих не найдено. А уж там-то точно все есть.
— Не все, — покачал головой Радим. — Например, я тщетно пытался найти в электронной версии книгу из детства, очень старая, про революцию, мне ее мама читала, называется «Олень — золотые рога», нету, и все.
— Оставим это, — предложил Агапов. — Другой вопрос — зачем вам соль? Только не надо про то, что вы солонки тырите. Мы опросили сотрудников, вы частый гость в этом ресторане, не меньше трех раз в месяц бываете, и за два года с вашего столика не то, что солонки, зубочистки не пропало. Могу поспорить, сейчас в вашем кармане появился еще один пакетик с солью в замен изъятого.
Радим мысленно матюгнулся, следак ему достался умный, тертый, и вцепившийся в него, как клещ.
— Ну, хорошо, — признал он, — я постоянно ношу с собой соль, мне ее иногда не хватает.
Достав пакетик, он аккуратно вскрыл его и, облизав подушечку пальца, сунул его внутрь. Слизав соль, он улыбнулся Агапову и убрал пакет обратно. Майор тяжело вздохнул.
— Радим, не опускайтесь до лжи. Сегодня утром я побеседовал со всеми вашими коллегами, а они обычно знают очень много, и видят то, что вы стараетесь скрыть. Если вы так любите соль, то сомнительно, что вы ее лижете, прячась под столом в кабинете. Так вот, сотрудники вашей фирмы в один голос казали, что впервые слышат про соль в вашем кармане. Один желчный упырек предположил, что это ни фига не соль, а кокс, и советовал к вам приглядеться. Он сильно вас не любит, и если бы у него на вас что-то было, он бы сдал вас незамедлительно со всеми потрохами. Кстати, он заметил, что вы даже еду минимально солите, а поскольку он пару раз ее заимствовал, как он выразился, то ему пришлось досаливать, поскольку пресная. Итак, я повторю вопрос, зачем вам соль? Я посмотрел в интернете, соль это не только приправа, это оружие против потустороннего. С кем вы столкнулись в туалете? Ведь нет никакого смуглого на записи, мои ребята отсмотрели больше сорока часов, на всякий случай, и два предыдущих дня. За исключением пары таджиков, которые сожрали по шаурме и ушли, не заходя в туалет, никаких смуглых в ресторане не было. Они проверили записи с предыдущих убийств, опросили повторно персонал всех заведений, но нет, никто не вспомнил смуглого со шрамом на подбородке. С кем вы сражались в туалете?
Весь этот монолог Радим судорожно искал решение, и не находил. Правду говорить нельзя, он и так привлек к себе внимание, соврать что-то путное…
— А мне, откуда знать? — развел он руками. — Мои показания у вас имеются, я сказал то, что видел. После того, как он отшвырнул меня, я приложился башкой до кругов в глазах.
— Чего ты боишься? — в лоб спросил Агапов, переходя на «ты». — Почему не желаешь сказать правду? Опасаешься, не поверю, или в дурку на освидетельствование отправлю? У меня три бабы в морге, помоги мне поймать эту сволочь. У меня же ничего нет, а ты знаешь, что происходит.