Завтра Новый год, но вместо того, чтобы заниматься приятными приготовлениями, я еду на разборку бок о бок с качком с совершенно дурацкой кличкой (или это все же имя?). Мой брат без сознания, Стефан увозит его в неизвестном направлении, в берлогу к загадочному господину М., который неровно дышит к тому, что я проглотила по воле случая. Или Константина. Или судьбы. Я мысленно послала Уна Бомбера к чертям собачьим и пристегнула ремень безопасности. Кошмарный бардак в моей жизни!
Я вздрогнула, когда перед внутренним взором всплыло видение отрубленной головы Кудрявцева. Я поклялась себе, что, каким бы проходимцем не был Деревский, а с его головы не упадет ни один волосок. Не говоря уже о том, что его голова должна остаться на плечах и только на плечах. С Деревским и его благоверной будет разбираться милиция, выслушивая их чистосердечные признания. Видите ли, я не сомневалась ни секунды, что, имея под боком такой веский аргумент, как Чак-Чак, с этим проблем не возникнет.
Ладно, пара-тройка волосков таки упадет, но не более.
Глава 29
Чак-Чак казался чем-то инородным за рулем машины моего брата. Не прекращая зубоскалить, точно сегодня счастливейший день в его жизни, он тяжело ввинтился на водительское сиденье. Я почувствовала, как просело под его тушей авто, но промолчала об этом обстоятельстве. Именно для таких, как Чак-Чак, и существуют джипы. В легковушках чак-чаки мира сего, что съевшая волшебный пирожок и увеличившаяся до громадных размеров Алиса в домике Белого Кролика.
- Вернешь оружие? - спросила я.
- Потом, - Чак-Чак завел двигатель. В гнезде зажигания маятником раскачивался серебряный брелок - мой подарок брату. Сердце екнуло.
- Чак-Чак - твое настоящее имя?
- Мне платят не за болтовню. Помнишь такое?
Чак-Чак хмыкнул, мол, а вот и я уел тебя.
- И все-таки, мне интересно.
Громила стрельнул в меня лукавым взглядом:
- Кличка. Как понимаешь, она возникла не на пустом месте. Знаешь, что такое чак-чак?
- Восточная сладость?
- А знаешь, как она выглядит? Кучка палочек из теста, залитых горячим сиропом. Так вот, Палисси, это именно то, что остается от человека, который разозлил меня - кучка косточек, залитых...
- Я поняла, - перебила я и готова была поспорить, что чувствую, как краска сползает с моего лица.
Глядя на Чак-Чака, я вдруг поняла вот что: если понадобится, я прикончу его. Откуда такая уверенность у девушки с талией, которую такой шкаф, как Чак-Чак, может обхватить ладонями? Я вспомнила залитое кровью лицо брата, почувствовала, как напрягается мое тело, и поняла, откуда. Пусть он хоть самый кровожадный мерзавец во всем Пороге - если в том будет надобность, я порешу его.
Чак-Чак знал, куда ехать. По пути он заехал в пиццерию и уже через считанные минуты (обслуживание в Кварталах бьет по всем статьям обслуживание на Левом берегу) плюхнулся обратно за руль. Он подмигнул мне, уничтожая мощными челюстями кусмяру пиццы и, как неисправный пылесос, шумно втягивая сквозь трубочку 'Ам-Незию'.
Хотя всю дорогу Чак-Чак непрерывно жевал, он ни разу не подавился. Этот мордоворот был подкован не только в вопросах ломания рук и ног, но и в том, как пожрать на рабочем месте. Кожаный руль, квадратная физиономия, - все лоснилось от жира, тоже своеобразный предновогодний блеск.
Авто затормозило у обочины. Там, где запарковался Чак-Чак, стоянка запрещена, да только бедный тот служитель закона, который укажет на это Чак-Чаку. Держу пари, у лысого детины были все необходимые связи, и он мог не волноваться, к примеру, за поворот в неположенном месте, или за проезд на красный свет. Блат, господа.
Я вышла из машины. Толстым, как сарделька, пальцем Чак-Чак указал на огороженный двухметровым забором дом и ухмыльнулся так, что у меня мурашки пробежали по коже.
- Нам туда, - пробасил он.
Приятно знать, что Деревские живут безбедно. Я позволила им насладиться последними мгновениями этой жизни, докуривая сигарету до фильтра.
Потушив окурок о глаз мраморного ангела, присобаченного возле калитки, я утопила кнопку звонка.
В динамике раздался щелчок, знакомый голос произнес:
- Слушаю.
Я взяла из рук Чак-Чака коробку, из которой он как раз достал последний кусок пиццы. На коробке был запечатлен агрессивного вида мужлан, с бронзовым загаром и богатырскими ручищами - механический Николай собственной персоной. Повар на вывеске пиццерии 'Вояж' не шел ни в какое сравнение с этим диким буйволом.
- Доставка пиццы 'Механический Николай', - сказала я.
Динамик заскрипел, на мгновение воцарилась тишина.
- Я не заказывал пиццу.
- Боюсь, мы немного иного мнения на этот счет.
- Вы, ребятки, должен вам сказать, наглеете не по дням, а по часам!
- Послушайте, уважаемый: у меня в руках горячая пицца, и она ждет, когда за нее заплатят.
На 'уважаемом' меня перекоробило.
- Ладно, черт с вами. Открыто.
Не черт, а Чак-Чак.
- Ловко, - хищно осклабился громила, выставляя напоказ зубы с застрявшей между ними петрушкой. Или чем бы ни была та зеленая ерунда.
Я толкнула калитку.
Совершено прелестный дворик, с газоном, беседкой и посаженной среди фруктовых деревьев маленькой сосной. Единственное, что выпадало из ансамбля, - псевдоразумный декор, сверкающий любопытными глазенками.
Я поднялась на крыльцо и остановилась перед дверью. Чак-Чак негодующе сопел за моей спиной, не зная, куда пристроить жирные клешни; держал их подальше от дорогого пиджака. Сразу видно, кому плевать на участь тех, кто живет в этом доме. Да разве может быть иначе в случае с тем, кто за двадцать минут проталкивает по пищеводу почти килограммовую пиццу, запивая все мегасладкой 'Ам-Незией'?
Шаги. Звякнул замок. Дверь распахнулась. На пороге, в сиреневом свитере из тончайшей шерсти, легких бежевых брюках, тапочках с логотипом известного бренда, и с выражением на лице 'мне под нос подсунули навоз' стоял Лев Деревский. Я видела, как вытягивается его лицо, выпучиваются глаза, распяливается рот, как он делает маленький шаркающий шажок назад.
- Что вы здесь делаете? - выдохнул он. Казалось, Лев вот-вот свалится в беспамятстве. Он стал белым, как полотно, на левом виске забилась жилка. Мне доставляло несказанное удовольствие подмечать все это.
- Разношу пиццу, - я улыбнулась. - Можете не давать мне на чай, я не обижусь. Но вообще, должна вам сказать, безработица - страшная штука.
Лев попытался захлопнуть дверь. Именно что попытался.
Чак-Чак уперся ручищей в дверь, мышцы под его пиджаком вспухли.
- Здрасьте, - осклабился качок и прищелкнул языком.
Лев метнулся в сторону, но Чак-Чак впился жирной лапищей в горловину его свитера.
- З-здравствуйте, - прохрипел Лев, выпучивая глаза.
Чак-Чак кивнул, мол, так намного лучше, и разжал пятерню. Подойдя к окну, он вытер руки о штору из деликатного текстиля. Пистолеты он оставил в машине, впрочем, это отнюдь не способствовало смягчению его образа ходячей угрозы. Лев, должно быть, не на шутку испугался, решила я, наблюдая за тем, как он приваливается к стене, дыша часто и неглубоко. Его лицо теперь идеально сочеталось с платиновыми волосами. Еще бы не испугаться такого, как Чак-Чак!
- Вы знаете, что мне нужно, - закрывая входную дверь, сказала я. - Обсудим это за чашечкой кофе?
- Если вы немедленно не уберетесь, то я... - Лев проглотил окончание фразы, нервно зыркнув на Чак-Чака. Тот в свою очередь прошел языком по верхним зубам и сыто срыгнул.
- Не ерепеньтесь, Лев. То вы - что? Позвоните в милицию? Интересно, а что будет, если я попрошу этого молодого человека переговорить с вами с глазу на глаз? Держу пари, камера пыток покажется вам релаксирующим местом отдыха, уважаемый Лев Как-Вас-Там. Так что прекратите грубить.
Я обнаружила в себе доселе неизведанный закоулок, битком набитый угрозами или, если следовать Разговорнику Александра Кудрявцева, 'дружественными посылами'.