- Персефона, погоди! Кажется я знаю, как мы можем помочь друг другу! - медленно, чтобы я могла понять его слова произнес Геракл, не переставая ласково поглаживать меня по голове.- Смотри, если Танатос умер, то он должен быть в Элизиуме. Так же, как и моя девочка..
- Мегара стала богиней. Она - одна из Эриний. - проговорила я, утирая сопли и слезы,- Мне жаль, Геракл, но её теперь не интересуют даже ваши дети. Она одержима лишь жаждой мести. Обезумевшая и жестокая.
- Я знаю. Я не к ней. Мегара не захотела выслушать меня, когда я приходил к ней. Я просил прощения на коленях, умолял простить меня, но она рассмеялась. И, поверь мне, страшнее смех я слышал только у Геры. А потом она явилась к моей девочке, которая дала мне второй шанс, хоть я и не просил его. Которая научила меня жить снова, разбудила во мне любовь к жизни. Мегара предложила ей выбор. Либо она, либо я. Один из нас должен умереть, потому, что сердце, одержимое местью, не умеет понимать, слышать и прощать. Я за этим и искал Гекату, - он промолчал и отвел глаза.- Я просто недостоин её дара любви… Она привела мне прекрасную девушку, сказала, что если я выполню определенные требования, то Дана меня полюбит. Но, как видишь, я проклят на всю жизнь, а Дана мертва…
- Опять Гера? - я начинала злиться. Да что эти боги о себе думают? Мы что игрушки? Пешки? Животные? - Как это случилось?
И тут произошло нечто странное, по моему телу пробежали крошечные разряды Я посмотрела на свои руки и на кончике пальца образовалась маленькая молния! Она с треском блеснула и исчезла. Я недоуменно смотрела на свою руку, а Геракл рассмеялся.
- Гены отца берут свое. У меня тоже бывают молнии, когда я злюсь. - смеялся герой, внимательно наблюдая за моей реакцией - Что впервые проявилась? Ничего, сестренка! Мы - дети Зевса! Молнии - наше все!
- Угу, - отупело произнесла я, все еще смотря на свои пальцы. Что это было? Деметра не метала молнии. Она никак не могла передать мне силу Зевса. Что происходит? - Первый раз… И как неожиданно!
- Это ничего! Вот когда ты колонну щелчком собьешь, тогда волноваться будет Гадес. Так вот, по поводу Элизиума Танатоса и Даны.. Персефона, ты вообще меня слышишь? - Геракл помахал рукой перед моим лицом, а до меня наконец-то дошел смысл сказанных слов. Черт с ней с молнией, - Если ты его убила, значит он должен быть там! Я предлагаю пойти и найти их!
- Даны? - непонимающе уставилась я на Геракла. Геката тут миграционную службу наладила? В сердце расцвела надежда, а я уцепилась за нее всеми руками. - Какое странное имя.. А где они могут быть?
Если Танатос там, то я его обязательно найду! Обязательно!
- Дай подумать…. Танатос может быть на полях воинов…. - Геракл закусил губу и задумался. - А Дана… Либо на поляне девственниц, что маловероятно… Либо на общей территории Элизиума.
- Как это вероятно? Там либо да, либо нет, - недоумевала я, глядя на этот гений мускулистой мысли, - Так да или нет? Геракл, у тебя было двое детей! Ты что понять не можешь? Там процесс несложный!
- Скорее всего нет… Я помню, как снял набедренную повязку… А потом на меня что-то нашло... - застеснялся легендарный воин и тут же отвел глаза, - Утром я очнулся, а Дана была мертва… Снова тот же приступ безумия… Я смотрю на нее, а потом все меняется. На меня бросается Немейский Лев. Я видел его пасть, огромные лапы… Он терзал меня, а я сбросил его с себя, глядя в его смертельный оскал… Поверь мне, это было так реально, что я видел даже следы от его когтей на своей руке. А утром… Утром я увидел маленькое тельце, лежащее на полу… Я поднял его на руках, понимая, что она мертва… Сестра, это несправедливо! Мы же не выбираем себе родителей? Верно? Так почему Гера пытается нас уничтожить! Бойся ее сестра, она безумна… Когда я держал тельце Даны, я слышал смех Геры. Он просто звенел в моих ушах: “И тебя, и тех, кого ты любишь…”.
- А как же дети? Ты заберешь их с собой тоже? - с какой-то нежной грустью проговорила я, вспоминая мальчишек. - Они так скучают по тебе, Геракл.
- Персефона, - глубокий вздох моего “брата” заставил меня напрячься, - Для мальчишек всё уже решено. Зов Элизиума слишком силен. Даже если я заберу их отсюда, они погибнут в том мире. Они начнут неосознанно, специально, искать смерти, чтобы попасть сюда. Мое сердце не переживет такой потери второй раз. Горе родиться сыном или дочерью Зевса. Если бы у меня была возможность, то я бы предпочел родиться в семье какого-нибудь гладиатора и рабыни… А уж хуже участи представить смертные не могут…
Поддавшись какому-то порыву я крепко обняла брата. В груди маленьким огоньком расползалась радость. Я смогу спасти любимого! Спасти и попросить прощения! Обнять со всей нежностью и никогда-никогда не отпускать.