Я во все глаза смотрела на эту пару, а Гера перестала давить мою шею, опустив и поставив на землю.
- Что ты чувствуешь? - прошептала верховная богиня, пока я сквозь слезы смотрела на воссоединение двух сердец. - Боль? Ненависть? Ненависть к себе? Ненависть к ней? Ненависть к нему? Чувствуешь, как боль медленно растекается по твоей душе ядом, когда понимаешь, что его взгляд адресован другой. А ты ведь любишь, больше жизни любишь… Мое сердце разрывалось тысячи раз, когда я слышала крики новорожденных полубогов, стоны земных красавиц, которые извивались в объятиях любимого мужа, клятвы и уверения, что это было в последний раз, что больше никогда… И ты веришь им, потому что любишь…
Гера усмехнулась. Боль предательства беспощадно разрывало мое сердце… Неужели это правда? Неужели он действительно просто выполнял приказ? А половинка… Половинка души о которой говорила мне мама? Это тоже ничего не значит в бесконечной жизни олимпийца?
- Убедилась? - надменно проговорил смертный бог, не сводя взгляда с Геры, - Отпусти Прозерпину, и я оставлю тебе жизнь. Она - богиня. По закону Олимпа убийство бога карается смертью.
- А кто сказал, что я её убью? - в тон смертному богу ответила Гера. Я кожей ощутила оскал Верховной Богини, - Я просто хочу показать Вам, Вам всем, что значит быть по-настоящему ненужной! Зерном граната власть дана, узнать кому она ценна Проклятье горем обернется, живой в Аиду не вернется!
Гера резко убрала руку с моей шее, а мне на грудь опустился драгоценный камень на серебряной цепочке. Я поднесла руку к гранату, чтобы прикоснуться к нему и с ужасом поняла, что она почти прозрачная! Всюду слышался полубезумный смех Геры, а по всему телу пробежала волна леденящего холода… как сквозь вату крик Смертного бога… Танатос отталкивает Алкею, бежит в мою сторону, протягивает руку, и тут картинка расплывается… Я проваливаюсь в темноту…
ЭПИЛОГ
Танатос
Я не успел… Какие-то доли секунды, что отделяли меня от любимой… Ситуация повторилась… Я слышал голоса, обсуждающие произошедшее. “Она выбросила богиню в другой мир?”, - уточняла Афина. - “Так это победа или нет?”. Мне было уже все равно… Я не успел… До сих пор я вижу ее испуганные глаза, в которых стояли слезы. Не простит… Никогда не простит….
- Дорогая сестра, наверное, я сейчас выражу мнение всех собравшихся, - голос Гадеса не предвещал ничего хорошего для Верховной богини, но мне было уже все равно. Боги зашумели, обсуждая и осуждая Геру. - Что погостишь ты у меня определенное время. В Тартаре. Там как раз есть местечко… Как для тебя оставил!
Персик, прости меня… Я не смог…. Только что она была здесь, стояла передо мной, а теперь… теперь ее нет… Растворилась, словно призрак...
- Да на кол её посадить! - орал кто-то из богов, а ему вторили голоса. предлагая подвесить Геру за ноги над океаном и выклевать ей мозг.
Я встал с колен, неотрывно смотря на то место, где минуту назад стоял мой Персик и так нуждался в моей помощи… Ноги сами понесли меня прочь от разборок богов. Как же я устал от их интриг. Кто-то рассмеялся: “а вы видели…”. Мне плевать на то, что и кто видел. Я знал лишь одно. Я видел ее глаза.
- Любимый, - раздался когда-то давно родной голос Алкеи, а мне он показался призраком из прошлого. Когда-то я думал, что все отдам, лишь бы еще раз услышать его, но сейчас… Мелодичный звон ее голоса резал душу, как сталью. - Танатос, куда же ты…
- Оставь его, дитя моё, - голос Гадеса прервал речь когда-то любимой женщины… Как я мог так ошибаться… Как был наивен и глуп…
- Танатос! - кричала Алкея, а я понимал, что в сердце ничто больше не вздрагивает, ничто не трепещет. Ее глаза, которые когда-то казались мне самыми прекрасными глазами на свете теперь кажутся обычными… Моя маленькая богиня… Мой Персик… Как же сладко билось твое сердце, как же упоительно было прикасаться губами к твоим губам… Куда я иду? Неужели верю, что ее можно найти где-то в Элизиуме? Нет, я чувствую каждый его уголок, но ее здесь нет. Есть воспоминания о ней, но не она….
Ноги сами вывели меня к Элизиуму детей Геракла, а я замер, глядя на цветущий сад, полный уединения и спокойствия. Персик всегда мечтала забрать их себе… Завеса Элизиума пропустила меня, как будто ждала моего появления, навстречу мне выбежали мальчишки.
- Зачем ты пришел? - насупился на меня старший из мальчишек, пряча за спину младшего и воинственно выставляя палку, - Мы уже знаем, что ни мать, ни отец больше не придут! Мы нашли записи матери. Ты нас не обманешь!
- Засем вы нас обманываете? - надулся младший, высовываясь из-за спины брата. - Это некласиво! Взлослые не долзны обманывать малысей!