Он остановился, провел рукой по видавшему виды камню, и констатировал:
- Здесь.
Виттория аккуратно заглянула за остатки стен. Ничего, только зеленеющая газонная трава и редкие древние камни поверх нее. Таких руин по всему городу было навалом, но в остальных она почему-то не чувствовала… Того, что чувствовала здесь.
Возможно, это было просто воображение.
Ладонь легла ей на плечо.
- Виттория, если ты не против, мне нужно побыть одному, - голос Цезаря прозвучал глухо.
- Да, конечно, - она кивнула и вышла, оставляя его наедине со старыми камнями.
Залитый солнцем пустынный парк производил двоякое впечатление. Глоток свежего воздуха посреди бесконечного ожидания неизвестно чего – безусловно, но отсутствие людей и бескрайние просторы наталкивали на неприятные мысли, от которых тяжело было избавиться.
Цезарь не торопился. В абсолютной тишине не было слышно ничего, кроме шелеста листьев, его отдаленного тихого голоса и… Шагов?
Быстрых, глухих и немного чавкающих.
Виттория встрепенулась и оглянулась. Вдалеке, по протоптанной, еще мокрой от вчерашнего дождя, тропинке бежала девушка. Сперва она приняла ее за припозднившегося утреннего бегуна, но чем ближе она приближались, тем очевиднее становилось, что…
- Помогите! – закричал девушка, поравнявшись с ней, - Помогите, там… Там…
Ее дыхание сбилось. Она остановилась и уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться.
В предчувствии худшего, сердце заколотилось как бешеное, и Виттория выпалила:
- Что случилось?!
- Там… Там мужчина лежит… Кажется, мертвый…
Виттория резко оглянулась. Решение было принято мгновенно.
- Сейчас, секунду, - она махнула девушке и, быстрее, чем та очухается, рванула обратно к руинам.
Внутри, на импровизированном алтаре стояла тарелка с захваченной ими из дому едой и откупоренная бутылка вина. Подтянув ноги под себя, Цезарь сидел прямо на земле, а взгляд его намокших глаз смотрел куда-то вдаль, словно сквозь кирпичную стену напротив.
Побеспокоить его было бы кощунством, но никакого выбора у нее не было.
- Гай… - позвала она.
Никакой реакции.
- Гай…! – повторила она громче.
Он вздрогнул, словно перезагружаясь:
- Виттория?..
- Гай, пойдем. Там снаружи какая-то девушка. Говорит, что нашла труп, - не придумав ничего лучше, она вывалила на него все, как есть, - Я… Я подумала, что нам лучше не разделяться.
Осознанность окончательно вернулась в его взгляд и, спустя мгновение, они вдвоем вышли обратно на тропу. К счастью, девушка еще не успела уйти и, стояла там, недоуменно оглядываясь.
- Где он? – первой спросила Виттория.
В мире не было лучше защиты от неловких вопросов, чем нападение.
- Здесь, совсем рядом, - лихорадочно выпалила девушка, - Лежит, весь избитый, в крови… Наверное, его ограбили…
Сложно было представить себе карманника или грабителя, который выберет своим местом работы полупустынный парк, вместо забитого метро, переполненных зеваками-туристами площадей или ночных кварталов вблизи баров и отелей, и это несоответствие только вынудило Витторию прибавить скорость.
По узкой, уходящей вверх тропинке, девушка вывела их на небольшой, укрытый зеленью, холм.
И Виттория сразу увидела его.
На примятой, окрасившейся в багряный, траве на животе лежал мужчина со связанными за спиной руками. Кроссовки, короткие беговые шорты, футболка, из-под которой выглядывали рукава термо-рубашки и…
Знакомая короткая прическа.
- Какого… - выдохнула Виттория, ускоряясь.
Оказавшись рядом с мужчиной, она опустилась на одно колено. Сердце отбивало бешенный ритм в ушах. Время замедлилось. Реальность сузилась до этой скрытой под широкими кронами деревьев поляны.
Рука коснулась теплого плеча.
Мужчина содрогнулся и захрипел.
- Твою мать… - от неожиданности Виттория одернула руку и подскочила, прижимая ее к себе.
- Edepol… - Цезарь ругнулся и подбежал к ним.
Девушка, которая привела их сюда, замерла и в ужасе прикрыла рот ладонью.
Мужчина хрипел, кашлял, и пытался освободиться от пут.
- Эй-эй, спокойно, - Цезарь присел рядом с ним, - Давай я тебе помогу.
Впавший в панику бедняга явно его не слышал и продолжал пытаться освободиться. Безуспешно
- Виттория, - Цезарь посмотрел на нее, - Помоги, один я его с места не сдвину.
Пусть с трудом и пропустив по паре ударов грязными кроссовками, вдвоем они все-таки смогли перевернуть его на бок.
Заплывшая синяком половина лица. Сломанный, рассеченный нос. Грязная, разорванная в нескольких местах футболка, на которой отпечатался след чьего-то ботинка.
И невообразимый ужас в карих глазах. Знакомых карих глазах.