Журналист встал, спрятал записную книжку в карман и, открыв дверь, увидел в коридоре жандарма, сидевшего на стуле.
— Часовой пришел, — сказал он Никитасу. — Теперь вы в безопасности. Я могу идти. Спасибо вам за ваш рассказ. Завтра утром купите афинскую «Проини» и прочтите ее. Вы молодец.
— Но мне не на что купить газету, у меня нет ни гроша, — сказал Никитас.
— Возьмите немного денег, просто так, на мелкие расходы. — И он оставил мелочь на тумбочке.
Никитас хотел отказаться, ему стало неловко. Но вдруг у него снова началось головокружение, и он, точно сквозь туман, видел, как журналист уходит из палаты.
Через два дня Никитас поправился и мог наконец вернуться домой. Выйдя из палаты, он заблудился и свернул не в тот коридор. Открыв какую-то дверь, он попал в палату к Вангосу, который, лежа на кровати, читал газету; нога у него была в гипсе. Никитас не был с ним знаком, видел только его фотографии в газетах, но не узнал его. Он поспешно извинился и закрыл дверь.
А Вангос его узнал. Если бы не гипс, он припустился бы за столяром и где-нибудь в темном углу — в больнице было много коридоров и закоулков — придушил бы его, эту «вторую гадину», так чтобы никто ничего не пронюхал.
3
Судебно-медицинский эксперт внимательно осмотрел гипсовую повязку.
— Старый переломчик на пятке, — сказал Вангос.
— Снимите гипс, я осмотрю ногу, — приказал врач фельдшерам. Но перелома он не обнаружил ни на пятке, ни на лодыжке. — Мне надо ознакомиться с историей болезни, — заявил он.
Ему принесли карту, где было написано, что Вангос поступил в больницу ввиду болезни сердца. Почему же тогда его лечат от перелома пяточной кости? И к тому же мнимого. Да, тут дело нечисто. Странные улыбки, недомолвки... Наконец-то судебно-медицинский эксперт все понял.
— Ну, отлежался тут и хватит, — сказал он Вангосу. — Теперь иди к Следователю.