Больше медлить не стала. Открыла глаза и тут же попала в плен его пронзительных, зернисто-зелёных глаз, которые жадно меня разглядывали, ловя каждое движение и каждый жест. Это был одновременно он и не он. Сильно растрепанные волосы, тёмные круги под глазами, щетина, которая скоро превратится в настоящую бороду. Что это с ним? Где та идеальная глыба льда? Мужчина с грозным взглядом громовержца, которого я встретила в лифте, одетого с иголочки? Сидящий передо мной человек был похож на раскрытую книгу. Только помнится, что тогда с него невозможно было считать ни единой эмоции.
Костюма на нём не было, как и галстука. Подвернутые рукава белой рубашки открывали крепкие и сильные руки, которыми он опирался о постель. Он молчал. Как и я. Мы просто сидели и рассматривали друг друга.
Я с интересом. Он...он... Даже не знаю, с чем. У него были такие горящие глаза, что мои предположения казались мне детскими и…
— Илларион, – первым нарушил тишину его идеальный голос.
До меня не сразу дошло что он сказал. Продолжала смотреть как завороженная. "Илларион" – красивое имя, необычное. Самое то. Но Зевсом ему тоже зваться идёт. Конечно же только у меня в мыслях.
— Альбина, – ответила спохватившись.
Он едва кивнул головой и так же продолжил сканирование моего лица.
Я не знала, что можно еще сказать, с чего начать разговор. Мне было дико стыдно за своё поведение. Падаю в обморок каждый раз при встрече с ним.
— Ты подумала? – прервал мои мысли.
— Ммм? – не поняла я.
— Прощать или нет?
Шестерёнки в голове закрутились, пытаясь переварить вопрос и зацепиться за правильную мысль. И я поняла о чём он.
Больница, одинокая роза, записка и единственное слово: «Прости».
Глава 10.
Воспоминание
Вы вошли в мою жизнь, как будто вы всегда жили там, как будто мое сердце было домом, построенным специально для вас.
Автор неизвестен.
Я смотрел на неё и не мог налюбоваться.
Она прекрасна. Она — невозможное и необъяснимое, что случилось со мной за всю мою сознательную жизнь. Она и есть сама жизнь. Правда, сама пока не знает об этом. И если она мой шанс начать все с чистого листа, я не упущу его.
Она так тревожно спит, Всхлипывала, тихонечко воет. От этого ещё труднее сдерживаться, чтобы не схватить её в охапку и не заключить в объятия. Показать ей, доказать, дать понять, что всё, отныне она будет в безопасности. Иного я не допущу. Не позволю.
Но я ничего из этого не делал. Могу только наблюдать за ней, скрежетать от ярости зубами, да сжимать кулаки.
Кажется, что ей дико и нестерпимо больно, но она сдерживает эту боль внутри и не давая ей вырваться, тем самым ещё сильнее мучает себя. Даже во сне не находит покоя. Как это выдержать? Никак.
Я как на американских горках. Резко вверх поднимаюсь, от бессилия и невозможности вернуть время вспять, а потом головой вниз на предельной скорости, из-за того, что возможно именно я стал причиной того, что произошло с девушкой в прошлом и происходит сейчас. Не думал я, что когда-нибудь смогу сравнивать боль и тоску от потери семьи с чем-то иным. Я ошибался. Сейчас, к моему стыду, мне на примере было видно, что та боль, намного меньше. Сколько лет прошло, как я потерял всех родных. Остался совсем один, если не считать эту дыру в груди, которая образовалась с их уходом. Я принял тот факт, что одиночество и есть мой удел и просто существовал. Позволял уносить меня течению и ни разу не захотел что-то изменить.
За такими мыслями, совсем не заметил, как меня унесло в воспоминания. Те воспоминания, которые я так спрятал глубоко внутри себя, в глубинах своей памяти и остатков своего сердца.
У меня была прекрасная семья.