Их взгляды встретились, они мигом отвернулись друг от друга, заинтересовавшись решеткой кереге.
– Засиделся я.
– Погоди, не уходи! – вырвалось у Толкын, она смущенно потупила взгляд.
Азат, поняв все, остановился.
– Знаешь, мне надо за водой сходить. Пойдешь со мной? – спросила Толкын. Конечно, он пошел.
Навстречу им шел Бузык. Племянник манапа шел, насупившись, вжав круглую голову в покатые плечи, зыркая исподлобья. Бузык был ровесником Жулдыз и Саткына. С самого детства, окруженный рабами, он не привык работать. После драки с ее сестрой и его позорного проигрыша он стал еще угрюмее и стал еще хуже относиться к Толкын. Но, надо добавить, никогда ее не трогал.
Они поравнялись. Толкын делала вид, что Бузыка тут нет. Даже когда он окликнул ее:
– Эй, приблудыш!
Азат резко обернулся. Толкын взяла его за руку, крепко сжала.
– Не связывайся.
Он неохотно поддался. Но Бузыку было мало.
– Ну, ну, где Селсаяк бродит сейчас, когда она так нужна, а?
Азат не выдержал, вырвался, развернулся.
– Не стыдно лезть к девушке?
Толкын умоляюще положила руки ему на плечи. Бузык засюсюкал:
– Не лезь, сопляк!
Азат оттолкнул его. Бузык тут же влепил ему кулаком в ухо. Азат в долгу не остался. Парни сцепились, упали, подняв вокруг себя столп пыли. Бузык был старше и крупнее, но Азат закалился в походе. Толкын стояла, замерев. Что делать? Бежать за помощью? Да кто ей поможет. Очнувшись, она бросилась вперед, обхватила Азата руками, с трудом оттащила. Он брыкался, вырывался. Толкын рывком отбросила его в сторону. Бузык вскочил на ноги, хотел броситься за ним, но Толкын встала у него на пути.
– Уйди, Бузык.
Отдышался. Посмотрел на девушку, но ударить не посмел. Испугался, заробел, но виду, конечно, не подал. Утер кровь с лица, сплюнул ей под ноги, и ушел. Толкын обернулась на тяжело дышащего Азата. Халат на нем порвался, зуб выбит, на голых руках ссадины и синяки. К этому моменту к месту драки начали стягиваться люди. Толкын заторопилась – ей не хотелось, чтобы на нее повесили ответственность за драку.
– Пойдем.
Они вернулись к ней. Толкын развела молочную сыворотку и начала промывать его раны. Ее брови сводились вместе, хотелось плакать, но она сдерживалась. Азат это заметил.
– Толкунтай, – ласково бормотал он, нежно убирая выбившиеся волосы у нее с лица. – Ну прости меня, Толкун-жан, только не расстраивайся. Ну чего ты? Все ведь хорошо…
Откуда в людях столько ненависти? Зачем… Зачем Бузык задирает ее? Злится из-за Жулдыз? Зачем Азат ответил? Хотел ее спасти? Толкын отвела глаза от его разбитых в кровь костяшек. Но думала она не о его кулаках, а сестры.
Бузык давно заглядывался на нее. И ждать не стал – поймал где-то по пути, схватил за руку. Толкын даже ойбай сказать не успела, как пальцы сестры стянулись в и без того всегда полусжатый кулак, и двинули белокостному парню в зубы. Опешив, он ответил на удар. А потом… Жулдыз не сильно пострадала – только шапка слетела. Оставив его лежать в пыли, она торопливо потянула синли за собой. Это могло плохо обернуться для них, но по неписаному закону они имели полное право защищать себя.
Сестра была явно сильнее Бузыка. А Азат?.. Толкын не могла заставить себя посмотреть себя в его глаза. Все из-за нее. Снова.
Он дождался, пока на аул спустится ночь, и ушел. Они ни о чем не говорили. Проводив его до выхода, Толкын легла спать. В юрте вновь стояла ощутимо тяжелая тишина. Толкын закрыла глаза и вспомнила теплые безопасные бока брата и сестры, их тихое посапывание, когда они жались друг к другу, как птенцы в гнезде. Тоскливая боль тупо толкнулась в сердце. Толкын уткнулась лицом в войлок, на котором спала сестра, упиваясь ноющим одиночеством.