Глава V
Морозец пробежал по степи, люди на лошадях холодно ежились. Шли почти не останавливаясь. Жылдыз все чаще поглядывала на небо, то ли ждала, то ли боялась первого снега. Ветер приутих, чтобы при наступлении холодов ударить с новой силой. Буранная зима будет. Что ж, не страшно. Молодая кровь горячит лучше любого очага. Мерзли и лошади. Все чаще люди пускали животных бегом.
Когда потянуло спать, остановились на ночлег. Саткын расседлал коня, пустил пастись. А анда с лошади не слезла.
– Поеду, подстрелю нам ужин. Ты пока раскладывайся.
Саткын не рвался с ней. Сестра давно уже выросла, в его помощи перестала нуждаться. А коня кто-то должен охранять.
Кругом сложил камни для костра. Вдруг, когда в воздух взвились первые хрупкие огоньки, из степи дохнуло холодом. Новорожденный костер потух. Чутьем кочевник понял, что это не ветер. Выпрямился во весь рост, положил ладонь на рукоять меча на поясе. Все затихло, ничего не было слышно. Лишь легко покачивалась полынь. Небо помрачнело, потемнело, замерцали на куполе слезинки-звезды, пытаясь переплюнуть друг друга в яркости. Саткын вновь опустился на колено, взялся за костер. В этот раз даже искра не успела появиться.
Из темноты на Саткына бросился волк. Готовый к этому, он выхватил меч и рубанул хищника. Первый повалился, но другие ждать не стали. Опустив взгляд на окруживших его зверей, Саткын пожалел, что не успел зажечь костер. Сначала волки боязливо подпрыгивали к человеку, не причиняя ему вреда. Саткын сумел зарубить еще несколько хищников, прежде чем они, голодные, озверели и набрались храбрости. Стоящая густая темень мешала Саткыну видеть. С криком отразив очередной прыжок, он вдруг запнулся. Мечом отогнав от себя серых хищников, попытался встать, но внезапно смутно различил движение напряженных мускул прямо перед собой. Волк рыкнул и бросился вперед, как вдруг просвистела в воздухе стрела. Зверь поверженно свалился, остальные испуганные неизвестной опасностью попятились назад. Напасть снова не успели, так как следом за стрелой появился и всадник. Жылдыз вздыбила лошадь, закричала. Звери скуля убрались прочь.
Анда быстро спешилась, подошла к нему. Увидев, что он цел, облегченно откинула голову назад.
– Не оставишь тебя. Давай руку.
Саткын оторопело поднялся на ноги, молча подошел к волку, который чуть не загрыз его. Грубая стрела попала точнехонько в глаз, пробив голову насквозь. Зверь вряд ли даже понял, что произошло.
– Ты великий мерген, анда, – выдавил он. – Спасибо.
– Знаю. – Улыбнулась.
Равнодушно выдернула стрелу, оглядела жертву.
– Эх-х, красивый зверь был! – с сожалением протянула Жылдыз. – Не стоит твоей жизни, анда.
Засмеялась, крепко стукнула по плечу.
– Сними с него шкуру, оставь себе – на память о том, что ничего без меня не можешь.
Довольно качая головой, анда похлопала Буркут по крупу, мол, беги. Саткын не мог прийти в себя. Ночью, с не пойми какого расстояния, сестра только что спасла ему жизнь.
Пожарили мясо на костре, открыли бурдюки с архи. Лошадь анды валялась в пыли, высоко вскинув длинные сильные ноги. Анда быстро захмелела, развеселилась. Вскочили на ноги, стали бороться. Раз – кинула Жылдыз Саткына на землю. Второй – рухнули вдвоем. А на третий Жылдыз вдруг упала сама и захрапела. Саткын победоносно улыбнулся, подтащил анду к войлоку, и уснул рядом тяжелым, пьяным сном.
Наконец пересекли пустынное расстояние. Впереди показался аул.
– Кто такие? – Жулдыз поравнялась с ним.
– Твои, анда. Талааборуты. Точнее, то, что от них осталось.
Она до боли стиснула зубы, Буркит, почувствовав ее беспокойство, вскопала копытом землю.
– Надо остановиться там.
– Зачем? – резко спросила Жулдыз.
– Хочу Чабалекей послание оставить.
Анда с любопытством посмотрел на нее. Она отвела взгляд, мысленно прокляв клятвенного брата. Знает ведь, как давно она не видела своих. В общем-то, с того самого дня, как они сбежали. Мысли о той ночи заставляли ее кровь бурлить. Что ей еще оставалось, когда мать умерла? Может, если бы не малышка, она бы не сбежала. Сама для себя рабство она терпела. Ведь тогда и мать была бы жива… Толкын появилась на свет большой ценой.
Предатели. Мерзкие, подлые предатели. Крысы, гады ползучие. Ее племя стало слишком сильно, и эта сила начала беспокоить других. И в частности туткынов… Под видом перемирия они проникли в их стан, принятые как дорогие гости, а ночью всех перебили. Сама Жулдыз была слишком мала, чтобы все помнить. Но она хорошо запомнила теплые объятия матери, которые, однако, не защитили ее. Потом – плен, новый муж матери, сестренка и бегство. А остаток ее племени, некогда великого и могущественного, теперь ютится в одном крошечном ауле.