– Я хочу вскрыть тебя и посмотреть, что внутри! Быть может, правда там! Правда в твоей коже! – из его рта вытекали темно-багровые сгустки и капали мне на лоб. Я потянулся к серпу, валяющемуся в стороне. Схватился за ручку и с размаху всадил острие прямо ему в ухо.
Но этого было не достаточно. Со стоном выбравшись из-под гигантской туши, я вытащил из него топор, оставленный между лопаток, и принялся с яростью кромсать тело на части. Брызги крови разлетались во все стороны. Замахивался и опускал тяжелое лезвие на дергающийся труп, который, словно в агонии, трясся и пытался сбежать. Руки рефлекторно извивались, как живые, что подстегивало меня продолжать эту безумную игру. Я думал, что он до сих пор жив. И поэтому, орудуя топором точно мясник на скотобойне, мощными ударами погружал широкое лезвие в его туловище. С чавкающим звуком вытаскивал и снова наносил удар. Кровь вскипала в венах, придавая энергии, словно говорила мне «только не останавливайся, продолжай еще, еще, еще». С каким удовольствием я размозжил неправильной формы череп, вымещая всю свою злобу, всю ненависть. Наблюдал, как разлетаются к чертям ошметки его мозгов и костей...
Кто-то пристально следил за мной. Я так увлекся, что не заметил этого сразу. А потом увидел... из темного угла выступили тени. От них несло холодом, могилой и тленном. Я отошел назад, выпуская из рук топор. Они медленно, как будто слепые, как дети еще не научившиеся ходить, ползком подобрались к «черно-красной куче» мистера Ранко. Раздался сухой стон наслаждения, после чего отвратительный хлюпающий звук, как будто вышедший из комы вампир давился, но жадно глотал свою кровавую микстуру. Я отвернулся. Когда же снова невольно бросил в их сторону взгляд, из тех останков, что сохранились, образовалось какое-то странное, густое, зеленоватое облако. Оно парило над костями, словно изучало их, а затем взмыло вверх, скрываясь в потолке. У меня перехватило дыхание. Кэлвин? Я бросился в мансарду.
34
Прихрамывая и спотыкаясь, я едва ли добрался до конца узкой крутой лестницы и, ощущая, как меня стремительно покидают силы, присел на ступеньке, чтобы отдышаться. Приложил ладонь к правому боку; рана горела и из нее сочилась кровь.
– Хорошо, очень хорошо... – услышал чей-то знакомый голос. – Замечательно. Плоть от плоти... свет умоется в крови...
Я придвинулся к проходу и заглянул в комнату. На столе в центре помещения стояли четыре канделябра, в которых горела дюжина свеч. Овальное окошко было закрыто дырявым пледом. Две фигуры возле стола о чем-то горячо спорили. Я сощурился и узнал Тайлера. С кем это он разговаривает?
«Этого не может быть, – подумал я. – Не возможно!»
Вторым был Элифас. Как он изменился: неподвижно-угрюмое лицо, словно высеченное из камня, заросшее седой клочковатой бородой, испещряли рубцы. За спиной его развевался серый грязный плащ.
– Нужно поторопиться, – говорил он. – Скоро наступит рассвет. Приведи мне девчонку. Ты меня понял?
– А без этого никак? – раздражено сказал Тайлер. – Зачем она нужна?
Элифас перестал кружиться вокруг стола и бросил кровожадный взгляд на Тайлера.
– Хочешь вернуться? Скучаешь по тем временам, когда ты был просто куском дерева?
Лицо Тайлера в свете огня исказилось.
– Без нее Дилан будет полностью принадлежать нам, – объяснил он. – Этими телами я возделал свой сад. Я построил этот дом из костей и черепов. И не хочу, чтобы он разрушился.
– Почему Дилан? – спросил Тайлер. – Почему нельзя взять кого-нибудь другого? Он уже ничего не может.
– Дилан идеальный кандидат. Ты был таким же. Правда потом мне пришлось над тобой хорошенечко поработать.
– А если он откажется? Что если больше не захочет выполнять твои поручения?
– Тогда он показательно вскроет себе жилы. А потом я отправлю его туда, где его выпотрошат, как рыбу. Ты знаешь те миры возмездия, откуда духи возвращаются «другими». Не думаю, что он вернется...
– Что здесь происходит? – спросил я, ступая внутрь и потрясенно взирая на них. Они застыли подобно каменным скульптурам. – Элифас, ты... т-т-ты дьявол? – запинаясь пролепетал я.