«Больше никаких заброшек, никаких рейдов и вылазок туда»,- бурей крутилось в голове у Дерека. Вот, дверь на нижний этаж! Еще немного!
Роджер внезапно остановился и медленно повернулся в сторону черного непроницаемого прохода. Дерек тоже затормозил.
В конце коридора, почти у самого начала прохода, спустив длинные руки, стояла в летнем платье миссис Гастингс; мать Роджера Гастингса. Платье в желтый цвет, с красным, обвязанным поясом, хорошо смотрелось на черном фоне позади. С пряди волос спускалась, под цвет пояса, лента. Её верхняя половина лица была вобрана темнотой так, что виднелась только улыбка. В проходе все сгущалась беспросветность.
– Мама!- крикнул Роджер, испугавшись, что ее тоже может схватить змеиная рука, но её, как показалось, не было на полу,– что ты там делаешь? Уходи оттуда, там рука, рука! Ну же!
И Роджер, затуманенный опасением за жизнь матери, бросился к ней на встречу. К маме, у которой были неестественно длинные руки...
Дерек спустя несколько секунд опомнился и, кинувшись за братом, кричал вслед:
– Остановись! Это не миссис Гастингс! Стой же! Роджер, стой!
Но Роджер слышал лишь оглушенные вспышки позади. Словно там, за ним, кто-то взрывал петарды. Он вытянул руку, чтобы схватить маму, но та ждала, когда он доберется ближе. Длинные руки раскрылись для объятия, угловатая улыбка показала желтые переломанные зубы.
– Это не твоя мать!
Это было последним, что услышал Роджер; слова не как заглушенная вспышка. Отчетливый голос Дерека бил по ушам Роджера. Это было последним, что услышал Роджер, прежде чем утонул в объятиях длинных рук. В последнюю секунду Роджер понял, что поступил глупо. Но уже слишком поздно. Он был совсем близко, чтобы остановиться и, развернувшись, бежать обратно...
Угловатая улыбка стала еще шире. Она обтягивала тело Роджера, утонувшего в этих руках. Кожа стала серой, как и ее, совсем недавно голубые, глаза. Но платье осталось тем же легким, а ленточка скользнула с жидких седых волос в темноту.
Тело старшего брата Дерек уже не видел. Слезы накопились на ресницах, создавая смутную пленку, через которую что-то увидеть, было бы крайне трудно. И он, наполненный страхом и отчаянием, упал на колени. Живот стал горячим, как и все тело. А пот, сползая со лба, смешивался со слезами, и, касаясь губ, создавал мерзкую смесь внутри засохшего рта. Из уст сорвался протяжный вопль:
– Н-е-е-е-е-т!
И Дерек, обессилев и закрывая глаза, почувствовал, как ударился об твердый деревянный пол…
Когда Дерек очнулся, он почувствовал холодное прикосновение на губах. Какие-то истощенные и ледяные пальцы осмотрительно касались его губ и, будто испугавшись, отдергивались назад. Все вокруг вертелось с бешеной скоростью, не позволяя полностью разглядеть кого-то впереди, но тонкий вытянутый силуэт напоминал лишь об одной твари, он напоминал о старухе, что по какой-либо причине охотиться за парнями. Пелена тумана, что застелила его глаза, постепенно разгонялась, и здравый смысл приходил в стабильное состояние. С трудом оглянувшись в разные стороны, Дерек сделал вывод, что находиться в подвальном помещении, так как было промозгло и прохладно. И тут его разум вновь оцепенел, по телу прошла волна бесчувственного страха. Мрачный, почти невидимы силуэт, стоявший все это время впереди, несуразно колыхнулся и сделал шаг к парню. Дерек дрогнул и попытался встать, но колени подкосились и он свалился на холодный камень. Отползая назад, он не в силах был даже оторвать взгляда от наползающей во мраке тени и, когда он спиной уперся об холодную стену, сердце оборвалось, словно он неожиданно упал с огромной высоты. Тень начала издавать странные звуки, на подобии рычания пса. Внезапно, будто сорвавшись с цепи, силуэт накинулся на прижатого к стене Дерека. Раздался душераздирающий крик, наполненный страхом, болью, сожалением…
И Дерек снова очнулся… Яркие лучи солнца ласкали его испуганное и потное лицо. Он с великим облегчением выдохнул. «Всего лишь сон. Черт, это был глупый и страшный сон», - промелькнуло успокаивающе в голове.
Дерек натянул черную рубашку с изображением желтого смайлика, серые шорты и вошел в кухню, где пахло горячими блинами и вареньем. Миссис Флора, ухмыльнувшись, поставила тарелку со стопкой, как показалось, идеально круглых блинов.
– Доброе утро,– сказала мать Дерека, миссис Флора,– как спалось?