Спустя секунду мир, будто замер. Все шумы утихли; колебания земли прекратились. Даже ветер, яростно завывающий пару мгновений назад, замолк. Я сделал пару быстрых глубоких вдохов и выдохов, как это бывает, когда после продолжительного времени под водой, выплываешь на сушу. Я уперся на руки и поднял голову, вглядываясь в исполинскую тень передо мной. Его светившиеся зеленые глаза теперь сверкали в вышине и были устремлены на меня. Сейчас дождь снова полился на меня большими холодными каплями. Темня полоса горизонта виднелась за его спиной. Кажется, тучи отступили и теперь уплывали на север, оголяя звездную плоскость и серебряную луну. Все, что я видел дальше, помимо зеленых глаз и тьмы, перечеркнуло испытанное прежде. Это было похоже на резкий очень яркий свет во мраке. Что-то похожее на чувства, когда вас из-за спины сбивает машина. Сначала боль, а потом неожиданность.
Я увидел, как в области груди монстра, где, возможно, находилось сердце, появилась девушка, обвитая толстыми травяными венами и она, кажется, просыпалась ото сна, потому что там происходили какие-то странные движения, которые я с трудом замечал. Я хотел убежать, но мои ноги опутали корни, которые внезапно, словно по ее приказу или монстра, появились из глубин земли. Тогда я попробовал кричать, но и это было безуспешным; вырывался лишь тонкий детский хрип. И в этот момент, когда я стал чувствовать очередную волну холодного страха и паники, в моей голове кто-то ослабленным голосом сказал:
– Я умираю.
Дрожавшим голосом, я осмелился спросить.
– Почему?
– Странный вопрос… Все когда-то умирают. – Медленно проговорил женский голос, который теперь я смог утвердить (что он женский).
– Ты не убьешь меня? – Спросил я.
– А ты боишься смерти? – Будто что-то проверяя, поинтересовалась она.
– Да. Думаю, все ее бояться. И я тоже. – Мои губы даже не шевелились. Будто мы говорили в каком-то пространстве; в моей голове.
– Я тоже когда-то боялась, но сейчас слишком стара, чтобы испытывать страх перед смертью.
– Ты не можешь быть старой. Твой голос мне нравиться.
Я услышал тихий смех, пропитанный грустью и одиночеством. Но потом голос снова стал обессиленным и, как мне показалось, тревожным.
– Я действительно стара, но не по внешности. Мои жизненные силы на исходе и мне все труднее сдерживать монстра. Через несколько лет он полностью исчерпает меня и станет бесконтрольным яростным чудовищем. Я думаю, что первыми пострадают твои родители и ваш городок. Вы ближе всего…
– Мама и папа могут умереть?
– Да.
– Я могу спасти их… Я спасу их! Только отпусти меня! – Мой голос задрожал сильнее.
Послышался медленный и спокойный выдох. Так выдыхают разочарованные в ком-то люди. Я почувствовал, как мои ноги становятся послушнее и, опутавшие меня корни, вновь ушли под землю. Деревья в противоположной стороне стали какими-то удивительными движениями отступать друг от друга, образуя мрачный природный коридор, который, как мне показалось, вел домой. Последний раз, кинув взгляд на изумрудные, выражающие, теперь уже, грусть глаза, я ринулся в лесной проход.
Я бежал со всех ног, падая и снова вставая. Деревья злобно шептали песню леса при полной луне. Я бежал. Дом был рядом. Так подсказывало мое чутье. Чудовище отдалялось от меня, потому что я бежал. Бежал, бежал, бежал… как трус? Я ведь люблю одиночество. Люблю слушать, как деревья шумят, люблю слушать, как дышит лес. Мне нравятся вибрации, которые исходят от него. Неужели мне не жалко ту девушку с приятным, но истощенным голосом? Ей, наверно, очень плохо сейчас. Она мучается, она думала, что нашла того, кто поможет. Мама всегда говорила: «Дэнни, когда мы просим тебя что-то сделать, значит, отец и я верим, что ты сможешь это. Мы возлагаем надежды именно на тебя, потому что ты наш сын. Если тебя просят о помощи другие, соглашайся. Помни - добро всегда возвращается бумерангом, так же как и зло. Думай об этом каждый раз, когда ты отказываешь в чем-то. Знай, ты - особенный».