— Нормально, — буркнул Юрий. — При докладе на здоровье не жаловался.
— Ты с него уже и доклад успел взять? — рассмеялся Прохоров. — Ладно, Юрий Николаевич, не куксись так. Да, курсант тебе достался резвый, но ты ведь сам его к себе в группу взял.
— И уже жалею, — вздохнул Пантелеев.
— Зато такой точно результат даст. И тебя глядишь не обидят. За воспитание отличного сотрудника. Ты подумай об этом.
С этими словами Савелий Лукич пошел к лестнице на первый этаж, оставив Пантелеева в смешанных чувствах.
На обед пришлось покидать палату и идти в столовую. Еду разносили только лежачим, к коим я не относился. Орудовать правой рукой я пока не мог. И болела и повязка была намотана так туго, что и просто пошевелить рукой было затруднительно. Левшой я не был, так что даже простой прием пищи стал для меня тем еще испытанием и растянулся по времени минут на сорок.
Вернувшись в палату, застал там Константина, играющего в шахматы с каким-то поручиком. На того был накинут мундир, а левая рука лежала на перевязи.
— Вам шах, Леонид Васильевич, — азартно комментировал Решало свой ход.
Заметив меня, показательно проигнорировал и с ожиданием уставился на своего оппонента. Тот тоже бросил на меня короткий взгляд, молча дернул головой, с намеком на кивок и, вернув внимание на доску, поскреб здоровой рукой щетину на подбородке. Что-то мне подсказывает, что этому Леониду уже рассказали о том, что я жандарм, и «новичок» нашел полное взаимопонимание с Константином. Ну и ладно. Правда в шахматы я бы тоже не отказался сыграть. Иначе, чем здесь еще заняться?
Добравшись до кровати, я лег и стал с грустью думать, сколько я пропущу в своем обучении, и насколько плохо это отразится моей карьере в дальнейшем. Однако долго мое одиночество не продлилось. Дверь в палату открылась и на пороге возникла та, кого я уж точно не ожидал здесь увидеть. Лидия Воронцова.
Глава 2
— Господа, у нас в гостях дама, — тут же раздухарился Константин при виде Лидии.
И тут же стал вставать с кровати. То же сделал и его напарник по игре. Только я и майор остались на своих местах, хотя я и принял сидячее положение.
— Приличные люди, когда в комнату заходит прекрасная девушка, встают, — с пренебрежением в голосе сделал мне замечание Константин. — Но, похоже, это не про вас?
Лидия же не обращала внимания на него, смотря мне прямо в глаза. От этого взгляда я вновь почувствовал, как быстрее забилось сердце. Как захотелось подскочить к ней, обнять... И чтобы не совершить такую ошибку я и остался на месте. Молчание не продлилось долго, но для меня этот миг растянулся и был бесконечной борьбой с самим собой.
— Господа, — прозвенел голос Лиды с нотками веселья. — Я могу пообщаться с нашим героем наедине? Прошу вас.
— Героем? — фыркнул Константин.
— Конечно, — тут же уверенно кивнула Воронцова. — Он ведь, рискуя жизнью, задержал покушавшихся на жизнь генерал-губернатора людей.
— Ну, если этого просит дама, — с неохотой протянул Решало и, посмотрев на меня неприязненно, взял костыли и двинулся к выходу.
Лидия проводила его виноватым взглядом. Ей было неудобно, что она попросила раненого в ногу человека выйти вон. Почему-то попросить меня выйти с ней из палаты она не решилась. Зато стоило нам остаться наедине (если не считать все также спящего майора — или снова притворяющегося?), прошла до моей койки и присела рядом.
— Здравствуйте, — не зная как начать, выдавил я из себя.
— И вам доброго здоровья, — улыбнулась Лида, заставив мое сердце биться еще быстрее, хотя казалось, что это уже невозможно. — Оно вам сейчас очень нужно, — тут ее лицо стало более строгим и дальше она начала меня натуральным образом отчитывать! — Григорий, почему вы полезли к тем бандитам в одиночку? Да еще без оружия? Вы совсем о себе не думаете?
— Я был не один, — попытался я вставить хоть слово.
— Ах бросьте, — махнула она рукой. — Я была в редакции газеты, которая написала про вас статью. Там сказали, что полицейский, который был с вами, участия в задержании не принимал и служил скорее пугалом. Страшилкой, от которой побежали бандиты. Я знаю понятие загонной охоты, и вы использовали ее, приняв на себя основной удар.
Ее голос колокольчиком разносился по палате, заставляя меня наслаждаться им. Но при этом в памяти тут же всплывал образ той, другой девушки из прошлой жизни. Что любила меня и даже была беременна. Но похоже так и не дождалась. Я смотрел и пытался разобраться — похожа ли Лида на нее не только внешне, но и по характеру. Увы, кроме небольшого эпизода, я так ничего и не помнил о той девушке. И сравнить их характеры точно не мог. Что злило и заставляло сомневаться, а точно ли я влюбился тогда в Лиду? Или это влияние прошлой жизни зацепилось за их внешнее сходство и спроецировало чувства к той, утерянной, на Воронцову?