«Жанна не обращала английских наемников в бегство мановением своего штандарта, напоминает член французской Академии истории Робер Амбелен в «Драмах и секретах истории» (Robert Ambelain. «Drames et Secrets de L'Histoire. 1306 — 1643). Сама Жанна признавалась, что «многократно» поражала врагов своим мечом из Фьербуа» [1].
«На вопрос, что она больше почитала, свое знамя или меч, она ответила, что гораздо больше почитала, т. е. в сорок раз, знамя, чем меч. На вопрос, кто приказал ей нарисовать на знамени упомянутое изображение, она ответила: «Я уже достаточно вам говорила, что ничего не делала, кроме как по указанию бога». Она также сказала, что, когда нападала на противников, сама носила указанное знамя, с тем чтобы никого не убивать; и она сказала, что ни разу не убила человека» (из протокола допроса Жанны в Руане от 27 февраля 1431 года) [8].
Вопрос: когда Жанна заявляла о том, что «многократно» поражала врагов «чудесным мечом»?
«Сразу после коронации у Жанны отобрали приданный ей ранее отряд из высокопоставленных полководцев и семи тысяч солдат. Объясняли это тем, что Жанна своей властностью, несдержанностью и другими действиями восстановила против себя своих соратников. К примеру: «… приказала отрубить голову… Франке Д' Аррасу» (см.: Ангерран де Монстреле. Летопись, гл. 84); «Когда кто-нибудь из ее людей совершал ошибку, она изо всех сил колотила его своей дубинкой» (см.: Персиваль де Буленвиллье. Письмо герцогу Миланскому). Действительно, такое вполне могло иметь место. Великодушие и буйная жестокость — вот ее наследственные черты» [6].
1. Инцидент с Франке из Арраса случился намного позже, чем пишет автор данной реплики. В апреле 1430 года, незадолго до пленения под Компьеном, отряд Жанны вступает в стычку с англобургундской бандой, предводителем которой являлся наемник Франке д'Аррас. В результате этого сражения банда разбегается, а сам Франке попадает в плен к Жанне. Незадолго до этого события в Париже был разоблачен крупный заговор против бургундских властей, в котором принимали участие представители духовенства, ремесленники, торговцы. Жанна хочет обменять плененного Франке из Арраса на одного из участников этого заговора — некоего Жака Гийома, однако вскоре узнает, что Жак был казнен. Тогда Жанна не «приказывает отрубить голову» своему пленнику, а принимает решение передать его в руки бальи Санлиса, который требовал выдачи д'Арраса как преступника. После двухнедельного уголовного процесса Франке из Арраса был осужден и казнен.
2. Никакой дубинки в снаряжении Жанны не было. Что касается «жестокости» Жанны, то можно привести массу примеров того, как она относилась не только к своим солдатам, но и к вражеским.
После первой победы, по словам Жана Паскереля, «когда форт Сен-Лу был взят, англичане были умерщвлены там во множестве. Жанна премного сокрушалась, когда слышала, что они умерли без покаяния, и жалела их очень. Там же, на месте она исповедовалась. Она приказала, чтобы я пригласил целую армию поступить также, во имя благодарности Богу за победу, только что полученную».
В битве за Турель Жанна, получившая ранение и вернувшаяся в бой, кричала английскому военачальнику: «Класидас! Класидас! подчинись, подчинись Королю Небес! Вы назвали меня шлюхой, но я имею большую жалость к вашей душе, и к вашим людям». В это мгновение Класидас, полностью вооруженный с головы до пят, упал в Луару, где и был утоплен. Жанна, тронутая такой его смертью, начала оплакивать душу Класидаса, и всех других, кто, в большом числе утонули, в то же самое время, что и он».
Луи де Кут на Оправдательном процессе описал эпизод, произошедший после битвы при Патэ. «К концу дня я застал ее там, где рядами полегли мертвые и умирающие. Наши солдаты смертельно ранили английского пленного, слишком бедного, чтобы заплатить выкуп. Жанна издали увидала это злое дело; она примчалась туда вскачь и послала за священником, а сама положила голову умирающего врага к себе на колени и старалась облегчить ему последние минуты нежными словами утешения, как сделала бы родная сестра, — и слезы сострадания струились по ее лицу».
«Своих солдат, отправившихся накануне сражения к гулящим девкам, она разбранила. Оседлав коня, Жанна гонялась за путанами по лагерю и даже сломала об их спины знаменитый меч, доставшейся ей от ее действительного отца Луи Орлеанского»[1].
Прошу обратить внимание на совершенно омерзительные интонации, которыми описана вышеприведенная сцена.
Герцог Алансонский на Оправдательном процессе действительно утверждал, что Жанна сломала свой меч о спину девушки из Оксера или Сен-Дени, но Луи де Кут категорически опроверг это заявление в своих показаниях: «Она не хотела, чтобы в армии находились женщины, и однажды около Шато-Тьерри, увидев девицу, прогнала ее, пригрозив мечом, но она не ударила ее, ограничившись тем, что мягко и сдержанно посоветовала ей не появляться больше среди воинов, иначе она, Жанна, примет против нее меры».