- И напоследок, - сказал Ричер, повернувшись к Кроселли, - Бить по лицу женщину недопустимо. Ты - мужчина, а не котёнок.
Кроселли ничего не сказал.
Ричер занёс руку, - Как тебе это понравится?
Кроселли ответил, - Ты не ударишь человек, привязанного к стулу.
Ричер сказал, - Посмотрим, - и сильно ударил парня в лицо, это была реальная затрещина, влажно было или нет, кресло поднялось на своих боковых колёсиках, балансировало и шаталось, но, в конце концов, упало набок, колёсики продолжали вращаться, а голова Кроселли подпрыгивала, как шарик для пинбола.
Затем они разбросали кирпичи, предсказание Хемингуэй насчет пяти-десяти минут сбылось, и они увидели спешащий машины примерно шесть минут спустя, а потом еще пару тяжелых грузовиков. Крупные силы поддержки. А почему бы и нет, если угроза реальна?
* * *
Автомобиль Хемингуэй находился в четырех кварталах отсюда, на Салливан Стрит. Это был бледно-голубой «Форд Гранада», который Ричер видел раньше, с виниловой крышей и зубастой передней решеткой. Он спросил, - Вы уверены, что это снимет вас с крючка?
Она ответила, - Я на это рассчитываю, малыш. Оказаться правой сразу после всего этого - просто замечательно.
- Тогда вывезите меня из города.
- Я должна остаться.
- Дайте им время прийти в себя. Дайте им время придумать, что это на самом деле их собственная идея. Я сталкивался с таким дерьмом раньше, все организации одинаковы. Вам нужно залечь на дно на день и не привлекать внимания.
- Вест Пойнт?
- Поедем по магистрали через мост Тапан Зи.
- Как долго мне скрываться?
- Они должны расстелить красную ковровую дорожку, Джилл. Дайте им время сначала найти её.
Они ехали очень долго в темноте, затем очутились в пригороде, где было электричество, со светофорами, уличными фонарями и кое-где освещенными окнами. Рекламные щиты были яркими, и привычный ночной фон из оранжевых алмазов на черном бархате окружал всё вокруг.
Хемингуэй сказала, - Мне нужно остановиться и позвонить.
Ричер спросил, - Позвонить кому?
- В офис.
- Зачем?
- Я должна знать, сработало ли это.
- Я уверен, что сработало.
- Я должна убедиться.
- Ну, так остановись. Выпьем по чашке кофе.
- Сейчас тридцать восемь градусов.
- Уже меньше тридцати двух.
- Всё равно слишком жарко для кофе, - она перестроилась на правую полосу, затем свернула на съезд к тому, что Ричеру показалось увеличенной версией стандартной типовой магистральной станции обслуживания, с несколькими туалетами и заправкой, достаточно большой для грузовиков, мотелем с комнатами для уставших водителей, и не просто закусочной, а рестораном, достаточно большим, чтобы накормить Сиракузы. И таксофоны. Целый длинный ряд, прямо перед огромными, ярко освещенными окнами ресторана. Хемингуэй воспользовалась одним, и повесила трубку, улыбаясь, со словами, - Сработало. Кроселли арестован .
Ричер спросил, - Как ваш кит?
Она ответила, - Кит уплыл.
Она задумалась на секунду, затем широкая улыбка появилась на её лице, и они обнялись, какое-то облегчение и радость чувствовались в её сильных объятиях. Ричер чувствовал её ребра и биение сердца. Оно билось часто.
Затем она перешла к следующему телефону и набрала другой номер, где сообщила свое имя и продиктовала длинный отчет о подтвержденном наблюдении Сына Сэма, сделанном по её словам тайным осведомителем, который имел, как она сказала, обширный военный опыт.
Потом она повесила трубку снова и сказала, - Звучит странно, но я действительно хочу снять комнату только для того, чтобы принять душ.
Ричер сказал, - По-моему, звучит не так уж и странно.
- Тебе очень важно, когда ты доберешься?
- Душ или даже два не сыграют роли.
- Так давай сделаем это.
- Оба?
- Выгода должна быть взаимной.
- Кто пойдет первым?
- Я.
- Хорошо, - сказал Ричер.
Она заплатила в офисе мотеля пухлую пачку банкнот, как Ричер прикинул, это была плата за всю ночь, и вернулась с ключом от комнаты 15, которая находилась в самом конце, последняя комната перед лесом. Ричер спросил, - Вы хотите, чтобы я подождал в машине?
Хемингуэй ответила, - Можешь подождать в комнате.
Они пошли вместе, обнаружив жаркое душное помещение, ничем не отличавшееся от подобных. Хемингуэй проверила ванную комнату, вышла со стопкой полотенец и сказала, - Это твое, - затем вернулась и закрыла за собой дверь.
Ричер ждал на кровати, пока она не вышла снова, спустя немало времени, вся разгоряченная, розовая и обернутая в полотенца. Она сказала, - Твоя очередь, - и пересекла комнату, не очень твёрдо держась на ногах, словно преодолевая слабость от жары или усталости.