Они застонали в унисон, поедая друг друга, губы и языки сцеплялись, прижимаясь и скользя, пока похоть не накрыла их с головой.
Шеррa чувствовала, как потекла ее киска, как увлажнились трусики, и прижалась к его бедру, проскользнувшему между ее ногами и притиснутому к ее промежности, еще сильнее воспламеняя.
— Сначала десерт, — проворчал Кейн, отрываясь от ее рта, и схватившись за пояс джинсов, быстро расстегнул молнию. — Снимай штаны, Шерра, я не могу больше ждать.
Лихорадка вспыхнула в них с такой силой, что отрицать ее не имело смысла. Она потянулась к застежке собственных штанов, наблюдая, как его член выскочил из раскрытой ширинки джинсов. Кейн обхватил себя рукой, наблюдая за ней суженными глазами.
Ее собственные пальцы задрожали, дыхание застревало в горле, пока она стягивала свои штаны вниз по бедрам.
— Шеррa, я не могу больше ждать, — отрывисто прошептал он, разворачивая ее спиной. — Наклонись. И обопрись о стену.
Он поставил ее перед собой и наклонил над невысоким уступом, раздвигая ей бедра, насколько позволили брюки.
— Кейн, — жалобно захныкала она, чувствуя, как он склонился над ней, скользя головкой раздувшегося члена между гладкими складочками ее истекающей влагой, чувствительной плоти.
— Черт, малышка, ты так горяча, — прошептал он, удерживая ее за бедро, и подтягивая вверх, вынуждая ее подняться на цыпочки, чтобы выровнять их высоту, а затем толкнулся в нее, раскрывая ее своим каменным членом.
— Да-а-а, Шеррa, — застонал он. — Да, малышка. Вот так.
Когда он начал в ней двигаться, она была вынуждена закусить губу, чтобы удержаться от крика. Медленные вращения его бедер проталкивали твердую плоть в глубины ее киски, пока она боролась за дыхание с накатывающим на нее наслаждением.
— Пытаешься не кричать, детка? — сдавленно спросил он, вцепившись обеими руками в ее бедра, и толкнулся сильнее.
Шерра не могла поверить в происходящее, в невероятную эротичность акта. Склоненная, со спутанными в лодыжках штанами, пока Кейн брал ее сзади, ритмично загоняя в нее член сильными ударами, пока она изо всех сил старается не закричать.
— Ты жесток, — застонала она, опуская голову на руку, толкаясь ему навстречу и все больше на него насаживаясь. — Кейн, не дразни меня таким образом.
— О, малышка, это еще я не дразню, — мягко заверил он. — Дразнить я начну сейчас.
Она беспомощно застонала, когда удары замедлились, оставаясь не менее разрушительными. Ее тело начало покрываться потом, наслаждение электричеством шипело по ее нервным окончаниям. Шерра задыхалась, умоляюще хныкала, но напрасно, Кейн продолжал шептать ей о своем наслаждении. Как горячо. Как сладко. Как тесно…
Она закусила губу и почувствовала во рту вкус крови, и начала бороться с его захватом, жаждая глубоких, грубых толчков, которые, она знала, Кейн мог ей дать. Она хотела, чтобы он вонзился в нее, бросая ее все выше в небеса, чтобы заставил ее испытать сильнейший оргазм.
Вместо этого, он продолжал медленные, взвешенные толчки. Глубокое, нежное проникновение, растягивающее ее внутренние мускулы, заставило ее содрогнуться в тоскливом крике, пульсируя вокруг его члена, когда вновь толкнулся в нее, и запечатал губы на ее шее.
— Кейн, я не могу это выдержать, — простонала Шерра, когда он отступил, возвратился, сделал паузу и отступил снова лишь затем, чтобы возобновить медленное скольжение.
— Ты должна это выдержать, — задыхался он. — Это меня убивает, Шеррa. Ты убиваешь меня удовольствием, и я не могу позволить тебе уйти.
Он двигался в ней, плавными, сильными толчками, слишком медленными, слишком чертовски дразнящими, лишь сильнее разжигающими ее потребность. Она задыхалась, ее бедра изогнулись, когда он ухватил ее крепче, ее киска судорожно сжималась вокруг твердого как сталь ствола, делая ее безумной.
— Если ты меня сейчас же не трахнешь, то клянусь, я тебя кастрирую, — выдавила Шерра, стеная, пока он сильнее согнулся над ней, сжимая ее руками, и погружаясь глубже в пылающие глубины ее влагалища. — Я не шучу, Кейн, — вскрикнула она. — Я больше не могу. Мне нужно еще.
— Aх, малышка, все, что ты должна сделать, это попросить, — напряженно простонал он, увеличивая темп.
Шерра чувствовала, что задыхается, и беспомощно смежила веки. Все ее чувства были сосредоточены на движениях Кейна. Чувство его твердого члена, врезающегося в нее резкими ударами, растягивающего ее чувствительную плоть, сжигая ее, когда он начал, наконец, трахать ее всерьез.
Их стоны смешивались под темными сводами туннеля, всхлипы и шепот, голодные рычания женщины Кошачьих, сливающиеся в симфонии жажды и потребности.