Огонь. У меня так хорошо это получилось. Умно. Особенно то, что я нашел
(канистру)
да, вот именно. Ее. Никаких следов, ничего. Она стояла внизу, в гараже, который я открыл, воспользовавшись ключами, оставшимися лежать на подоконнике. Надиными ключами. Удивительно, как легко может гореть то, что хочет гореть. Когда я уходил, все было объято дымом и пламенем. Большой разгорающийся костер. Приятное зрелище.
Я посмотрел вниз, на свои руки. Мне кажется, я даже не обжег их, ни капли. Может быть, они чуть-чуть пахли бензином, но этот запах легко устранить. Это не страшно.
Кладбище уже давно кончилось, мы свернули и выехали на городскую асфальтированную дорогу. Ехать было еще прилично. Водитель не делал попыток заговорить со мной, он был всецело сосредоточен на дороге. Его бородка при этом смешно топорщилась. Хорошо. Шум двигателя успокаивал.
То, что произошло немного позже… это было непонятно. Даже страшно. Когда я отошел от дома уже достаточно далеко. Я едва успел обернуться.. когда что-то живое, охваченное клубком пламени, прыгнуло прямо на меня. Падая, я успел понять: господи, это…
(Надя)
это она, о боже, она еще, ЕЩЕ жива… Меня придавило к земле, я был почти парализован и не мог кричать, в моей голове что-то ослепительно сверкнуло, и я все-таки сумел сбросить с себя пылающую плоть, эту почерневшую нечеловеческую фигуру. Откатившись в сторону, я обернулся, посмотрел туда, на это место, и…
Я спросил, сколько времени. Мой голос прозвучал нормально, без хриплости. На магнитоле помигивали огоньки радиостанций. «Без двадцати час», коротко ответил старичок, переключая передачу, – «Опаздываешь, а парень?» «Да нет», – усмехнулся я, немного криво, – «не опаздываю.» Он покачал головой, что можно было расценить как укор. Наплевать. Что бы кто не думал, что не говорил, спешить мне совершенно некуда.
…Надя была там, лежала, обезображенная и скорчившаяся. По крайней мере, так мне показалось сначала, когда я только взглянул. А потом она растаяла, мгновенно, без остатка. Ничего не было ТАМ. Пустое место. Только примятый ворох листьев и несколько камешков. За моей спиною дом продолжал пылать, поблескивая вспышками.
Так странно.
Но все это сущая ерунда. Я еду…
(но куда?.. и зачем?..)
Трасса стремительно исчезала под колесами, а за ней стремглав гналась повисшая в воздухе пышная пьяная луна. Ей было скучно без меня, конечно. Мы такая хорошая пара. Она и я. Одинокие непонятые романтики, последние романтики этого безумного времени. Я любуюсь ее ликом через окошко «уазика».
Мне хорошо, мне весело… и, возможно, немного не по себе. Чего-то мне не хватает. Что-то не так.
И вдруг я понимаю, в чем дело. Я просто не хочу ехать домой. Мне нечего делать там. Меня ничто не привязывает к этому. Я не хочу расставаться с этой ночью. Я знаю, почему.
Если я приеду, волшебство растает. Все действительно кончится. Вернется плоский мир, в котором я обречен прозябать. Жизнь, которой я не хочу. От которой бегу. Квадратные лица и бледные рассветы, искусственные чувства и боль в кишечнике. Женщины, которых я ненавижу. Мужчины, до которых мне нет никакого дела. Дети… которых у меня не будет.
И еще голоса… эти чертовы голоса…
ДА, – слышу я голос внутри себя, новый голос, молодой и звучный, – НО ТЫ ЗНАЕШЬ, КАК ПОСТУПИТЬ.
Я знаю. Странно-приятное сочетание двух разных слов – длинного и короткого, всего из одного звука. Я.
«Остановитесь, пожалуйста», – говорю я водителю. – «Остановочку». Он удивленно смотрит на меня, тормозит на обочину. Мы посреди широкой дороги, справа проходит трамвайная колея. «Вы знаете, я хотел подъехать к другу, но я, кажется, передумал. Отвезите меня, пожалуйста, ДОМОЙ. Туда, где вы меня посадили.»
«Да ты что, с ума сошел…» – начинает возмущаться он, но я прерываю его излияния, веско добавляя, что заплачу ему целых тринадцать гривен. Это все деньги, что у меня есть, не считая еще десяти копеек. Это заставляет сменить его гнев на милость. Деньги немалые. К тому же, не так уж далеко отъехали.
Мы едем обратно.
…
«С тобой будет все нормально, парень?..» – как-то озабоченно спросил меня водитель, когда я уже рассчитался и открыл дверцу, чтобы выйти.
«Конечно, не беспокойтесь», – радостно улыбнулся ему я. – «Я тут недалеко. Ничего, отпраздную с ребятами в другой раз. Спасибо вам.»