"Почему я все еще жива?"
"Ты родилась на Хиране", - смирившись, сказала Чандни. "Не просто воспитана в храме, а рождена в храме. Ты знаешь это".
"Знаю. Но рожденные или воспитанные, мы все были изъяты из наших родных семей и получили новую семью, старые связи были разорваны", - сказала Прия. "Это была цена за то, чтобы подняться до статуса старейшины храма, не так ли? Отказаться от кровной семьи. Выбрать семью братьев и сестер по служению. А моя семья сгорела на Хиране". Она подумала о руке Чандни, лежащей на ее волосах, когда она спала. Она думала о том, что значит быть рожденной в храме, когда все остальные дети были приняты на службу. Она знала, что это значит, что было недосказано между ними. И это не имело значения. "Если бы у меня была кровная семья, я бы так им и сказала".
" Ах," сказала Чандни. "Тогда я полагаю, что приберегла тебя для сентиментальности. Для мечты, которую я должна была отбросить. Я говорила тебе, что это глупо".
"Так и было".
Улыбка Чандни была грустной.
"Совершенно верно", - сказала она. Как будто она знала, что в конце концов все так и будет: Прия, стоящая перед деревом, которое было не совсем деревом, его корни набухли кровью и плотью мертвых.
"Некоторые вещи неизбежны", - сказала Чандни. "Приливы и отливы. Восход солнца. Возможно, несмотря на все наши усилия, гниение тоже неизбежно. И ты неизбежна". Она снова посмотрела на дерево. "Я слишком стара и устала, чтобы сделать больше. Вот мой ответ, Прия: я позволяю тебе жить сейчас, потому что не могу остановить прилив". Чандни покачала головой. "Теперь, если ты здорова, ты должна идти".
ВИКРАМ
Боль и предательство оставили его в тумане, из которого он не мог подняться.
Вся его тяжелая работа. Его годы самопожертвования ради империи. Войны, которые он вел, пакты и союзы, которые он заключил, регентство, которое он получил. Жена, на которой он женился. Дети, которых он родил. Все это исчезло.
Дверь со щелчком открылась. На мгновение вошедшие мужчины оказались в тени. Он услышал их шаги. С трудом подняв голову, он смотрел, как они приближаются. Первым был молодой стражник, юноша с холодными глазами, который даже не склонил головы. Второй...
"Дживан". Викрам тяжело выдохнул, испытывая большее облегчение, чем мог сказать. "Слава матерям, что ты здесь".
Дживан тихо закрыл за собой дверь. На нем не было цветов Париджатдвипы - ни чистого белого, ни золота. Его туника была простой и темной. Но манжета, обозначающая его статус начальника личной охраны регента, все еще была на его плече, и на нем была шаль, повязанная от плеча до пояса и завязанная узлом на бедре, вышитая белыми нитками цветами жасмина империи.
"Мой господин", - сказал Дживан. Он опустился на колени. "Это действительно черный день".
"Мы можем беспрепятственно уйти?" спросил Викрам. "Дживан, моя рана тяжела. Мне нужен врач, прежде чем мы начнем путешествие в Париджат". Он застонал, приподнявшись на локтях. "Помоги мне подняться", - сказал он. "Быстрее. Есть ли в коридоре мятежники? У вас есть еще люди?"
Дживан помог ему сесть прямо. Рука командира крепко держалась за спину Викрама. Другой охранник опустился на колени рядом с ним, и Дживан одной рукой развязал его платок.
"Что ты делаешь, парень?" потребовал Викрам. А потом, когда шаль была распущена, он наконец понял.
"Ах, ах", - сказал молодой стражник, прижимая руку к груди Викрама. "Не двигайтесь, мой господин".
"Ты работаешь на нее", - прошептал он. Командир его личной охраны. Человек, который все эти годы сохранял ему жизнь и защищал его в самый уязвимый момент. Как такое может быть? "Ты работаешь на мою чудовищную жену, мою..."
"Не говорите этого, милорд", - спокойно сказал Дживан, крепко обхватив его, чтобы удержать на месте. "Плохие слова ниже вашего достоинства".
Викрам засмеялся, беспомощным смехом, потому что не мог поверить в то, что стало с ним и его жизнью, даже руины которой превратились в пепел вокруг него. Что теперь может быть ниже его достоинства?
"Здоровье леди Бхумики не позволяет ей сделать то, что необходимо", - хрипло ответил солдат, который так долго служил ему. "И кроме того. Именно для этого я здесь. Это моя цель".
"Могу ли я по-настоящему доверять кому-либо?" задыхался Викрам. "После всего, что я сделал? Как упорно я старался сделать что-то в этом месте? Неужели вы осудите меня без милосердия, без суда, без справедливости?"
"Мне жаль, мой господин", - сказал Дживан, хотя в его голосе не было особой жалости. "В другой жизни и в другом месте будет суд, я ожидаю. Но не здесь и не сейчас".
Ткань была затянута вокруг его шеи. Он сопротивлялся, но молодой охранник крепко прижал его к себе, а затем жестоко ударил локтем в живот, отчего он на мгновение обмяк и оцепенел. Этого мгновения было достаточно. Было слишком поздно.
Викрам почувствовал, как затягивается петля.
РАО
Люди Сантоша попытались перетащить своих лошадей на тропу искателей, что дало людям Према время, как и предполагал Рао. Этого времени как раз хватило, чтобы устроить засаду.
"Я вырос при императорском дворе, - сказал Рао собравшимся мужчинам, когда они остановились, чтобы перевести дух. "Я изучил традиционные методы, грандиозные стратегии, восходящие к Эпохе Цветов. Если Сантош такой же приверженец чистоты, как я помню, он будет придерживаться правил честной войны. Без лошадей и колесниц он будет бороться. Он будет использовать сабли. Никаких лучников или метателей чакрамов - и уж точно никаких кнутов", - сказал Рао, жестом показывая на стальной кнут, намотанный на талию Према. "Он не станет портить своих людей оружием других народов. Он будет плохо оснащен, чтобы встретить засаду".
Прем вытер пот со лба. Он все еще был в своей тяжелой шали, завязанной узлом, чтобы она не мешала.
"Он чистоплюй, это правда", - сказал Прем. "Ладно. Давай попробуем".
"Я могу использовать лук", - предложила Лата.
"Ты будешь держаться подальше от битвы", - твердо сказал ей Прем. Лата склонила голову в знак согласия, но Рао позаботился о том, чтобы у нее был метательный нож.
Сакетанцы стояли в тени, держа наготове стальные кнуты. Лучники забрались на деревья. Рао присоединился к ним, держа чакрам на запястье между кончиками пальцев.
Когда появились люди Сантоша, всех их лошадей, кроме одной, уже не было. Скорее всего, убежали, напуганные лесом. Бедные звери.
Прем удерживал своих людей, пока Рао не бросил первый чакрам. Когда он метнул второй, они обрушили на них ливень стрел. Как только была выпущена последняя стрела - Париджати либо сгрудились в центре тропы, чтобы избежать ударов, либо истекали кровью и лежали на земле, - Прем и его люди ринулись вперед, их кнуты рассекали воздух.