"С тобой я была собой, всегда", - сказала Малини. Ее голос был осторожным. Ровным. "Но у всех нас не одно лицо. Мы должны иметь много лиц, чтобы выжить, не так ли? Это естественно. Нормально". Малини теперь была у ее плеча, тоже стояла на коленях. "Это лицо, которое ты знаешь, не бросило тебя в лесу, когда ты упала. Я несла тебя, когда была слаба, к людям, которые откровенно пугали меня, и я оставалась с тобой. Это все я".
Прия знала, что это правда. Но как она могла доверять Малини? Как, когда она не могла доверять себе?
"Но остальные из тебя", - неуверенно сказала Прия. "Твои другие лица..."
"Некоторые части меня чудовищны", - сказала Малини, и когда Прия повернулась, чтобы посмотреть на нее, она увидела, что Малини сжимает у горла колбу с цветком иглицы. "Знаешь, почему? Женщина моего положения и воспитания, сказал мне Чандра, должна служить своей семье. Все говорили мне, что я должна быть послушной отцу, братьям и однажды - мужу. Но Адитья и Чандра сделали свой выбор, и я не просто приняла этот выбор. Я не послушалась. Потому что мои братья были неправы. Но больше всего, Прия, больше всего - я чудовищна, потому что у меня есть желания. Желания, о которых я всю жизнь знала, что не должна. Я всегда хотела того, что могло бы подвергнуть меня опасности".
Ее голос немного дрожал, как будто она дрожала на той же грани, что и Прия. "Я избегала брака. Я никогда по доброй воле не рожу детей от мужчины. А что может быть чудовищнее этого? Быть по своей природе неспособной служить своему предназначению? Хотеть просто потому, что хочешь, любить просто ради любви?"
Их глаза были прикованы друг к другу. Прия не могла отвести взгляд.
Пропасть между ними была такой маленькой.
Так долго пустота внутри Прии была между ее прошлым и настоящим. Но это... Прия сможет преодолеть это расстояние. Это будет просто. От этой мысли у нее перехватило дыхание, а кожа стала слишком тонкой, горячей и колючей.
Вместо этого она отвернулась и опустила ноги в бассейн, погрузившись в холодную воду. Когда она встала, вода доходила ей до колен.
"Я собираюсь помыться", - сказала она. "Я... я собираюсь". Она сглотнула. "Кто знает, когда у нас снова появится такая возможность".
Она была вся в поту, крови и грязи, поэтому вода была очень кстати. Она зашла еще глубже, пока не оказалась на берегу водопада, погрузившись по пояс. Она погрузила лицо под воду. Подняла его, перебирая пальцами влажную косу.
"Вот", - сказала Малини. Внезапно ее голос прозвучал в ухе Прии. Она была прямо там, стоя в воде рядом с ней, складки ее сари раздувались вокруг нее. "Позволь мне помочь".
Малини неуверенно дотронулась пальцами до конца косы. В ее глазах был вопрос. И Прия... кивнула. Отвернулась.
Малини взяла на себя тяжесть косы Прии и начала распутывать ее, осторожно перебирая пальцами.
"Мои волосы легче уложить, чем твои", - смогла сказать Прия. "Никаких кудрей".
Малини работала медленно, осторожно пропуская пальцы сквозь спутанные волосы. "Я знаю, что ты пытаешься избежать разговора о нас".
О нас.
"Ты позволишь мне?" спросила Прия.
"Ты действительно хочешь, чтобы я позволила?"
Она чувствовала прикосновение рук Малини - покалывание в коже головы. Она покачала головой и знала, что Малини видит это, чувствует это.
"Я никогда не лгала, что хочу тебя", - сказала Малини низким голосом. "Ни глазами, ни словами. Никогда, когда я прикасалась к тебе. Все это было правдой". Еще один рывок. Прия почувствовала, как последняя коса расплетается, давление на кожу головы ослабевает. "Ты уже помогаешь мне. Ты спасла мне жизнь, Прия. Я свободна. Я не получу никакой выгоды, ничего не выиграю для империи, для своих целей, если скажу тебе это. Ты понимаешь?"
Малини положила руку на спину Прии. Вода была холодной, а кожа ее вытянутых пальцев обжигала. Она положила руку на блузку Прии, под драпировку сари, между лопатками и позвоночником, где сердце билось в клетке ребер. Она словно пыталась удержать бешеный ритм сердца Прии в своей ладони.
"Почему?" спросила Прия. "Почему ты...?" Она запнулась. Она не знала, как спросить, зачем я тебе? Зачем тебе идти за мной в воду, держать мое сердце и говорить со мной таким голосом, как будто ты жаждешь меня?
Как будто Малини услышала ее, она сказала: "Я думала, что ты можешь умереть". Маленький, сбивчивый вздох. "Я думала, что это конец, когда ты упала в лесу. И я..."
Прия повернулась. Вода двигалась вокруг них.
"Прия", - сказала Малини, и ее голос был темным и голодным и притягивал Прию, как гравитация.
"Малини", - сказала она в ответ. Она прижала руку к челюсти Малини.
А потом руки Малини вцепились в швы блузки Прии и потянули Прию вперед. Было мгновение, одно мгновение, когда Прия смотрела в глаза Малини, а Малини смотрела в ее, и наконец, наконец, Прия перестала думать и просто двинулась. Она наклонилась.
Рот Малини был на губах Прии, карающе сладкий, с обжигающим теплом, которое заставило все порочное и голодное подняться в Прие с быстротой, которая опустошила ее. Каким-то образом руки Прии оказались в волосах Малини - этих нелепых, запутанных волосах, которые никогда не распутать, - и они, спотыкаясь, пятились назад, пока Прия не почувствовала холодный камень у позвоночника, падающую воду вокруг них, и руки Малини на ее плечах, на горле, на челюсти. И Малини наклонила ее лицо вверх, целуя ее с яростью, которая таяла в сладости, с нежностью, которая была сильна, как кровь, и обжигала. Сжигала.
РАО
Лаковые сады Сругны представляли собой переплетающийся лабиринт монастырей. Рао шел через них, почти не замечая ничего вокруг. Собрались священники. Здесь были владыки Дварали в высоко поднятых одеждах, с луками за спиной; Сругани с копьями в руках; Сакетаны со стальными хлыстами на поясе; его собственные Алораны, в синих тюрбанах с кинжалами у бедра и стальными чакрамами на запястьях, и даже Париджати, одетые в легкие одежды с саблями и молитвенными камнями для обозначения своего статуса. Разномастных лордов и вельмож было достаточно, чтобы почти полностью заполнить ступени монастыря.
По оставленной между ними дорожке спускался человек. Он был одет в дхоти и шаль бледно-голубого цвета, грудь его была обнажена, а волосы заплетены в длинную косу. Еще до того, как он поднял голову, еще до того, как его рот сформировал улыбку, Рао узнал его.
"Император Адитья". Рао опустился на колени. Позади себя он услышал, как люди Према - его люди - тоже опустились на колени, раздался скрип кожи и доспехов. "Мы пришли".
"Рао." Голос Адитьи был мягким. "Я не император".
"Пока нет", - сказал владыка Дварали с края ступеней. "Но ты им станешь. Мы пришли, чтобы позаботиться об этом".