Ашок подавил смех.
"Мои две сестры слушают меня. Я никогда не думал, что увижу этот день".
"Твоя Критика привела меня сюда против моей воли. Но было бы полезно иметь сильных бойцов, работающих с нами в защите Ахираньи. Иметь сеть верных рук и глаз. Новый совет храма, который уже знает вкус воды и риски".
Ашок молча смотрел на нее. Возможно, это болезнь сделала его таким открытым и грубым, но она видела надежду на его лице, в форме его рта. Он хотел, чтобы его последователи жили.
"А что моя дорогая младшая сестра, которая утверждает, что ничего не знает о политике, попросит взамен?"
"Ты принимаешь Бхумику как нашего лидера", - сказала Прия. "Ты должен поклясться никогда не пытаться свергнуть ее. Ты должен поклясться на якше и воде в твоей крови, что никогда не будешь бороться с ней за контроль над Ахираньей. Пусть она будет лучшей из нас, Ашок. В конце концов, она единственная разумная из нас троих".
"Я не могу обещать не бороться с ней и не испытывать ее", - сразу же сказал он. "Она не понимает, какой должна быть Ахиранья. Ей все равно".
"Ты не в том положении, чтобы торговаться, Ашок", - сказала она.
Хриплый кашель вырвался из него. Он вытер воду и кровь с губ, затем сказал: "Мои последователи - у них будет будущее? В качестве лидеров?"
"Да", - сказала Прия и отчаянно надеялась, что не совершает ошибки.
"Вместе с тобой и Бхумикой?"
Прия не была уверена, что хочет, чтобы ее имя упоминалось рядом с именем лидера, но все же ответила: "Да".
"Тогда я согласен", - сказал Ашок. "Доставь меня к воде, спаси себя и меня, и я буду служить Бхумике. Ради Ахираньи, мы все будем".
Прия кивнула, облегчение разлилось по ней. "Могу ли я доверять тебе? По-настоящему?"
"Мы все еще семья, Прия", - сказал он. "В мире нет никого, похожего на нас. Кто знает то, что знаем мы, или страдал так, как мы".
"Это не "да", Ашок". Она зажмурила глаза. Открыла их снова. "Но так будет лучше. Мне нужно от тебя еще кое-что".
"Скажи мне."
"У твоей Критики в заложниках мальчик", - сказала она. "Рукх. Я хочу вернуть его. Или между нами не будет сделки. Это наше дело, Ашок. Наша семья. Нам не нужно вовлекать кого-то еще. Я поговорю с Бхумикой, и как только она согласится на нашу сделку, я вернусь с ней".
"Хорошо", - сказал он.
Она подумала о том, чтобы встать и оставить его там. В конце концов, их сделка была заключена. Больше ничего не нужно было говорить.
Вместо этого она наклонилась вперед и прикоснулась лбом к его лбу, вдыхая его запах пота, болезни и дома. Она все еще была так уязвима перед ним, перед любовью и перед странной, разбитой семьей, которая превратила их в... кем бы они ни были.
"Я буду ждать, - пробормотал он.
У тебя нет другого выбора, подумала она.
Она закусила губу и кивнула, затем отстранилась.
"Критика", - позвал он.
Паломница сразу же вошла.
"Отпусти мальчика", - сказал он. "Мы с сестрой пришли к соглашению. Она скоро вернется к нам".
Когда Рукх и Прия вернулись, в лагере уже не было тихо. Другие женщины подняли шум, и из палатки вышла Халида, с белым лицом и в ярости из-за отсутствия Прии. Она все еще ругала Прию, когда заслонка палатки отодвинулась, и Сима выглянула наружу. Она поймала взгляд Прии. Она позвала.
"Тебя хочет видеть леди Бхумика", - сказала она, когда Прия освободилась от гнева Халиды и подошла к ней. "Пойдем. Посмотри сама".
Кто-то сжег благовония, чтобы улучшить запах в шатре. Бхумика полусидела, лицо было потным и раскрасневшимся. На руках у нее был сверток, пищащий, как новорожденный котенок.
"Это..."
"Ребенок", - сказала Бхумика. "Девочка, очевидно. Полагаю, это хорошо. Ты подержишь ее?"
Ребенок был маленьким и неприятно пах, и когда его положили на руки Прии, Прия почувствовала нечто непреодолимое - ужас и удивление перед омерзительной красотой жизни, отчего ей захотелось как можно быстрее отдать этого маленького человечка, а также прижать к себе навсегда.
"Она пахнет", - сказала Прия, вглядываясь в крошечное личико ребенка.
"Первые слова, которые слышит бедняжка, и есть то, что ты ей предлагаешь", - сказала Бхумика. "Отдай ее мне".
Прия так и сделала. "Если бы мы все еще были в храме, ты бы обратилась к звездным картам, чтобы выбрать правильные буквы и слоги для имени, как мы делали для детей паломников".
"К счастью, мы больше не храмовые дети", - сказала Бхумика. "Ее зовут Падма. Это имя я выбрала для нее. Оно подойдет. А теперь расскажи мне, что Ашок предложил тебе".
Прия подняла голову. "Ты знала?"
"Я тоже его чувствовала", - сказала Бхумика. "Как я могла не знать?"
Этому не было конца. Даже сейчас, в этот момент, не было конца их обязанностям. Их войне и их работе.
Прия глубоко вздохнула и начала.
После того, как командир Дживан вернулся охранять Бхумику и остальных - после того, как он узнал обо всем, что произошло - Прия ускользнула.
Она двигалась бесшумно, осторожно, пробираясь через лес к лагерю париджатдвипанов.
У Малини была своя палатка - Дживан видел, как ее устанавливали, и набросал Прие ее расположение своими словами, прежде чем она ушла.
Прия подождала, пока никто не выглянет, и проскользнула внутрь.
Малини смотрела, как она вошла. Она не выглядела удивленной.
"Прия", - пробормотала она. Она пересекла палатку и взяла лицо Прии в руки. Но она не поцеловала ее. Просто смотрела на нее.
А Прия...
"Что, клянусь землей и небом, это за палатка?" сказала Прия, оглядываясь вокруг. "Это золото на потолке? И почему у тебя письменный стол?"
"По меркам моей молодости это очень скромно", - ответила Малини, улыбка искривила ее рот. Но ее глаза были настороженными, когда она сказала: "Тебе не следовало приходить сюда".
"Эти солдаты не могли причинить мне вреда".
"Тем не менее", - сказала Малини. "Зачем ты пришла?"
Прия посмотрела на нее и взглянула на нее, борясь за слова.
"Малини", - сказала она, тщательно подбирая имя на языке, как будто таким образом она могла сохранить его. "Ты там, где тебе нужно быть. Моя часть нашей сделки выполнена. И я... я здесь, чтобы попрощаться".
Она смотрела, как улыбка на лице Малини меркнет и умирает.
"Я... По правде говоря, я не думаю, что мне стоит говорить тебе об этом. Это - акт доверия", - призналась Прия.
" Уезжаешь", сказала Малини. "Ты уезжаешь".
"Ты знала, что в конце концов мне придется это сделать", - сказала Прия. "Бхумика и я - все мы - должны защищать Ахиранью, пока твой брат Адитья не займет трон. Пока ты не сможешь увидеть, что твоя клятва, данная мне, выполнена".
"Я знаю", - оцепенело сказала Малини. "Я знаю. Просто это так быстро". Ее лоб наморщился, совсем чуть-чуть. Она прикоснулась кончиками пальцев к своему горлу.