Даже в тени - даже в сангаме - рука Бхумики без раздумий скользнула к ее талии. Прия почувствовала странный стыд. Она отвернулась.
Почему мы всегда так отвратительны друг для друга?
"В любом случае", - резко сказала Прия. "Я хочу покончить с ее отравлением и полностью прекратить действие цветка-иглы. Но я не та, кто дает ей вино".
Бхумика слегка побарабанила пальцами. "Ты можешь сделать себя таким человеком?"
"Прамила не слишком высокого мнения о слугах". Прия скрестила руки. "И уж точно не думает обо мне".
"Но ты ей нужна", - сказала Бхумика.
"Ей нужно гораздо больше, чем мне. Но да".
Бхумика кивнула, как будто пришла к какому-то решению.
"Сохрани принцессе жизнь", - сказала Бхумика. "Еще немного. Это все, о чем я прошу тебя, Прия. Что ты будешь делать с Ашоком..." Она покачала головой. "Просто сделай это для меня. Вот и все".
Затем Бхумика протянула обе руки перед собой и с силой толкнула Прию под воду.
Прия проснулась со вздохом.
Малини глубоко спала рядом с ней на чарпое. Солнце уже начало всходить. И Прия почти-почти-поверила бы, что это был всего лишь сон, если бы не воспоминание о блеске глаз Бхумики. Магия пела и свертывалась в ее крови.
Линии на полу, которые превратились в имитацию звезд.
МАЛИНИ
Малини знала, что ей становится все хуже. Все труднее было заставить себя говорить. Молчать было проще, легче. Игольчатый цветок был темной заводью, обволакивающей ее, давящей на язык.
Проходили дни. Она попросила Прию оставаться рядом с ней, ложиться рядом, если захочет, и Прия приняла эту просьбу близко к сердцу. Часто Прия сидела рядом с ней и рассказывала ей истории: больше о якше, но и глупые, легкомысленные сказки, которые она явно почерпнула из своего детства. Однажды она рассказала Малини о слоне, который попросил своих друзей-мышей спасти его от охотника, перекусив связывающие его веревки.
"Мыши и слоны говорят на одном языке?" спросила Малини, когда Прия была уже на полпути к концу рассказа.
"Не ковыряйся в норах", - отругала Прия. "Неужели все должно иметь идеальный смысл, миледи? Это же сказка для детей".
"Я думаю, это справедливый вопрос", - сказала Малини. Она знала, что голос у нее тонкий, осипший от усталости, но ей удалось рассмеяться, когда Прия насмешливо нахмурилась. "А теперь представь, если бы ты была размером со слона, а я - с мышь. Смогли бы мы разговаривать?".
"Ну, по крайней мере, ты была бы слишком напугана, чтобы сказать мне, насколько глупы мои истории", - сказала Прия.
Но по мере того, как Малини становилась все более больной, истории иссякали. Чаще всего Малини просыпалась от кошмаров и обнаруживала, что Прия дремлет на полу рядом со своим чарпой, положив голову на руки, а тело свернув на бок.
Однажды ночью она почувствовала, что чарпой сдвинулся; услышала скрип рамы за ее выгнутой спиной.
У Малини перехватило дыхание. "Прия?" - прошептала она.
"Я здесь".
Малини перевернулась.
"Я не сплю?"
"Нет", - сказала Прия. "Нет, госпожа".
"Это хорошо." Голос Малини был немного хриплым. Она сцепила пальцы на сплетении бамбука и увидела, что пальцы Прии зеркально отражают ее собственные, между костяшками пальцев Прии и ее собственными было расстояние в половину вдоха. Малини едва могла разглядеть ее лицо. В ночном сумраке кожа Прии казалась призрачно-темной, рот и челюсть - в тени.
Возможно, именно из-за цветка-иглы Малини казалось, что Прия может исчезнуть в любой момент, развеваясь, как клубок дыма от пламени свечи. Малини хотела протянуть руку и ощутить ее кожу: твердые пальцы и гладкие ногти, впадинки и выпуклости костяшек - все это было настоящим, доказательством жизни.
Но она этого не сделала. Она застыла на месте и слушала дыхание Прии; наблюдала за белками глаз Прии, а Прия, в свою очередь, наблюдала за ней.
"Почему леди Прамила ненавидит вас, госпожа?" неожиданно спросила Прия.
"Прамила что-то сказала тебе сегодня?"
Прия покачала головой. "Нет, миледи".
"Тюремщики всегда ненавидят своих заключенных", - сказала Малини.
"То, как она реагирует на тебя, не просто то, как тюремщик реагирует на заключенного, я думаю".
"Не так ли?" Малини нахмурилась. "Я так и думала. В конце концов, власть делает всех чудовищными. Хотя бы немного".
Рот Прии опустился в уголках. Она выглядела обеспокоенной, возможно. Это было хорошо.
"Пожалуйста, миледи", - сказала она. "Я хочу помочь".
Малини хотела, чтобы Прия пожалела ее. Она хотела привязать к себе Прию. Ей нужен был союзник. Она уже была уязвима перед Прией, привлекая ее к себе, делая из нее доверенное лицо. Теперь ей предстояло сделать это снова. Но это было трудно сделать: Заставлять себя говорить под тяжестью цветка-иглы. Изливать слова. Все это было тяжело и больно.
Наступило долгое молчание, пока Малини, собрав все свои силы, приподнялась на локтях. Она смотрела на Прию сквозь завесу волос, жалея, что не может читать ее лучше, желая, чтобы ее собственный разум был менее замутнен ядом.
"Ее дочь была моей подругой", - сказала Малини. Моей госпожой в ожидании". Она взошла на костер - обе мои фрейлины сделали это, - а я отказалась. Прамила не может этого простить. Часть ее искренне верит, что это была честь для ее дочери. Восхождение к бессмертию. А часть ее знает правду: костер был моим наказанием. Что ее дочь умерла, сгорая и мучаясь, из-за меня. И я продолжаю жить, несмотря на все свои ошибки, а ее дочь - нет. Ни то, ни другое она не может простить".
Прия заметно сглотнула, переместившись в зеркальное отражение позиции Малини. "Почему он хочет убрать тебя?" спросила Прия. "Твой брат".
Малини могла сказать многое. Я предала его. Я пыталась сместить его с трона. Я видела его слишком ясно, и он ненавидел меня за это. Но это были не те истины, которые помогли бы ей сейчас. Да и какая правда могла бы помочь?
Малини зачесала волосы назад и встретилась взглядом с Прией.
"Потому что я не чиста".
Глаза Прии расширились, совсем чуть-чуть.
Спроси меня, подумала Малини, не отрываясь от взгляда Прии, что делает меня нечистой. Если ты достаточно смелая, спроси меня.
Но Прия не спросила.
"Мне очень жаль, госпожа", - сказала она вместо этого.
"Прамила хочет, чтобы я умерла на костре", - сказала Малини в ответ. "Иногда она сидит у моей постели и рассказывает мне, как блаженно бессмертие. А иногда она просит меня представить, каково это - гореть. И я представляла. И я представляю, Прия. Представляю, и представляю, и представляю".