Вместо этого он опустился на колени, зеркально отражая ее.
"Ты нашла путь к водам бессмертия, При? Если ты действительно хочешь, чтобы все было менее кроваво, вот что тебе нужно сделать".
"Если ты собираешься лгать мне, то хотя бы сделай это убедительно", - насмехалась Прия. "Если я дам тебе воды бессмертия, ты будешь использовать их, чтобы создать армию, убивать, чтобы..."
"- жить", - закончил он. "Мне нужны воды бессмертия, чтобы жить".
Удар был нанесен, как он и знал. Он услышал его в тяжести ее молчания.
"Ты словно держишь нож у собственного горла, чтобы заставить меня подчиниться", - сказала она наконец. "Все, что ты говоришь, похоже на угрозу".
"Правда - это не угроза", - мягко сказал он. "При, я никогда не хотел этого для тебя. Я поручил Мине это задание с определенной целью. Но теперь ты - моя единственная надежда. И я не лгу. Это будет менее кроваво, если у меня и моих последователей будет столько сил, сколько нам нужно, чтобы нанести удар, который разорвет контроль Париджатдвипы над Ахираньей по швам".
По правде говоря, им нужны были воды, если они хотели быть уверенными в успехе. У него были планы. Он точно знал, кто должен умереть, чтобы поставить имперскую власть Париджатдвипы на колени. Он долго раздумывал. Каждое убийство, совершенное им и его последователями, должно было ослабить контроль Париджатдвипы и вырвать сорняки имперской власти с корнем. "Ты знаешь, что говорят: "В убийстве один удар косы чище, чем дюжина ударов булавы".
С Водами Без Смерти они могли стать косой: сильнее, чем позволяла их ограниченная численность и собранные вместе разрозненные средства. Они могли убивать точно и быстро, очищая Ахиранию одним махом.
Без воды шансы на успех были невелики. Они должны были быть жестокими. Им придется сжигать и потрошить Ахиранью, убивая своих, чтобы уничтожить империю. Не будет чистого выщипывания сорняков: Это будет такая война, которая подожжет целые поля посевов, не оставив после себя ничего, кроме пепла и голода. И даже тогда - даже после оплаты кровью Ахираньи - не будет никакой гарантии успеха. Не было обещания, что Ахиранья будет свободна.
Только Прия могла найти воду. Только Прийя могла подсказать путь из Хираны и дать Ашоку и его последователям силы, необходимые для успеха. Только она.
Прия потянулась к нему, потом остановилась. Она неохотно отдернула руку. Опустила ее в слияние вод.
"Я не уверена, что могу дать тебе то, что тебе нужно", - сказала она наконец. В ее голосе было что-то уязвимое - почти вопрос. "Я не уверена, что могу дать тебе воду. И я не уверена, что могу дать ее себе".
"Значит, теперь ты согласна с Бхумикой? Ты хочешь кланяться и унижаться перед Париджати за то немногое, что они соизволят нам дать? Ты больше не хочешь, чтобы мы имели то, что принадлежит нам по праву?"
"Что ты будешь делать с этим правом, Ашок? Что ты собираешься делать?" - потребовала она. "Кем мы должны быть?"
"Мы могли бы сделать так много хорошего, Прия", - искренне сказал он ей. "Триждырожденные могли управлять гниением, ты знаешь. Тогда она была такой новой - как и мы, - но они могли управлять ею. Тебе могут не нравиться мои методы. Не обязательно. Но когда мы будем править Ахиранией, мы сможем сделать нашу страну лучше. Мы сможем увидеть, как наш народ ставят на первое место, кормят и заботятся о нем как о приоритете, хотя бы раз. Мы сможем спасти нашу культуру, нашу историю. Возможно, даже полностью покончить с гниением".
"Став монстрами?" прошептала Прия. "Превратившись в оружие?"
Да.
"Ты тоже убивала", - сказал он. "Нет ничего постыдного в том, чтобы быть достаточно сильным, чтобы взять то, что принадлежит тебе по праву".
"Может быть, так и должно быть", - сказала она. Еще одно колебание. Затем слова вырвались из нее. "Я помню больше. Хирана начинает отвечать мне. Иногда я чувствую запах дыма, и он как будто душит меня. Я слышу крики. Я..."
Она смотрела на него, на эту свою тень, которая только начинала вспоминать то, что он никогда не сможет забыть. "Ашок, ты можешь пообещать мне, что не будешь... что ты сделаешь только столько, сколько нужно, чтобы увидеть Ахиранью свободной? Что ты не будешь убивать всех париджати на нашей земле? Я знаю твой гнев", - сказала она ему. "Я чувствую его. И твое горе. И твою жажду чего-то лучшего. Но можешь ли ты пообещать мне, что не утопишь Ахиранью в крови?"
"Я обещаю делать то, что будет лучше для Ахираньи".
"Это не ответ", - сказала она.
"Я обещаю сделать нас такими, какими мы были раньше".
"Это все еще не ответ", - прошептала Прия. "Ашок. Брат. Тебе нельзя доверять ту силу, которой мы когда-то обладали".
Ее слова были как медленный нож, сдирающий кожу с его ребер.
"Я вырастил тебя", - сумел сказать он, преодолевая боль от ее осуждения.
"Я знаю".
"Когда мы были голодны, когда у нас ничего не было, я давал тебе то немногое, что у нас было. Я не спал с кинжалом в руке, когда ты спала на улице, чтобы тебе не причинили вреда. В Хиране я спас тебе жизнь".
"Я знаю", - задохнулась она. "Ашок. Я знаю."
Но больше она ничего не сказала.
Он думал о том, как проснулся в скорлупе дерева, зная, что Мина мертва. Зная, что из-за его собственной слабости восстание осталось без шпиона, без ценного оружия в руках.
Он не сделал из Прии оружие. Он позволил ей уйти к Бхумике. И вот как она его благодарила?
"Ты многого не помнишь о нашем детстве, Прия. Но помнишь ли ты, как нас учили в детстве?"
Молчание. Потом она сказала: "Я помню боль".
"Так нас учили быть сильными. Как нас всех учили быть достаточно сильными, чтобы выжить и править. Боль может быть любящим учителем. Духи знают, что я получил свою порцию боли".
Но ты, подумал он. А ты?
Она была слишком слаба, его сестра. Слишком не понимала, кем она должна была стать.
"Знаешь ли ты, почему в сангаме мы лишь тени?" - спросил он ее тогда. "Ты когда-нибудь задавалась этим вопросом?"
"Нет", - ответила она.
"Некоторые из нас, кто был старше - мы говорили об этом. Все наши дары - отражение сил, которыми обладали якши. Даже это. Когда-то именно якша путешествовал по космическим рекам и пришел в наш мир. Когда мы приходим сюда, я верю, что движется только часть якши". Сжав руку в кулак, он приложил ее к ключице, над сердцем. "Когда ты вкушаешь воды бессмертия, они вырезают внутри тебя место для даров якши. Сила якши - это кукушка в гнезде твоего тела. Но что еще хуже, ты убеждаешь себя, что это ты сам. И только когда сила исчезает, ты понимаешь, что часть тебя была стерта".
"Ты говоришь бессмыслицу", - сказала она ему. Но она слушала.
"Часть тебя, которая стоит здесь, - это та часть тебя, которая не является человеком", - сказал он ей. "Часть тебя, которая стоит здесь, - это часть, которую вырезали, выпотрошили и выдолбили воды бессмертия, чтобы создать пространство для силы".