Она не хотела жить… Аманда вдруг на мгновение вспомнила, что и ей приходили подобные мысли, но быстро ушли. Порой ей казалось, что время несётся так быстро, а они в нём будто подвисли, будто некуда больше идти… Она и не знала, что это начало депрессии или какой-то болезни. В такие минуты она приходила в комнату Эбигейл и гладила её, спящую, по волосам. В её потерянной жизни дочь была единственным смыслом, и теперь отняли и её.
Захлопнув тетрадь, окинув ещё раз комнату взглядом, она сбежала по лестнице мимо спящего Виктора, усыпившего свою свежую скорбь под уже ровным дыханием.
Кэтрин ходила к психологу – или он был психиатр…
Аманда нашла визитку врача в той же тетради и теперь направлялась к нему. Этот врач был ещё одной скрепой в этой бессвязной цепи. Он выписывал ей таблетки, но от чего? Может, он знал, что с ней, может, он знал, что с ними со всеми? Может, от этих таблеток она и сошла с ума?
Здание «Центра психологической помощи» было единственным в городе. Единственным и муниципальным. В одно время, когда психологов становилось всё больше, а здоровых людей всё меньше, было принято решение запретить частные кабинеты. Может, где-то они и остались, но только не в их городке. Здесь вообще было мало частного.
Аманда постучалась в закрытые двери. Через пару секунд окошко, что казалось до того незаметным, открылось, и из него высунулась небольшая голова такого же небольшого охранника.
– Документы, – сказал жующий рот.
Аманда передала права.
Голова скрылась с правами, а Аманда так и осталась ждать. Через пару минут голова вновь появилась, уже не жуя.
– Вас ждут, – сказал охранник.
– Меня? – удивилась Аманда, но, увидев, что охранник не понял её удивления, сразу приняла уверенный вид. – Я знаю, – кивнула она.
Белая дверь запищала и отворилась. Аманда вошла.
В заведении пахло тишиной и покоем, мертвецким покоем, как в гробу. Стойка ресепшена была пуста, как и весь первый этаж.
– Доктор Фишер у себя? – назвала она имя, указанное на визитке, молясь, чтобы такой здесь работал.
– Вы закреплены за доктором Штейном, 27-й кабинет, – сухо сказал охранник, смотря в свой планшет.
«Закреплена?» – не поняла Аманда, она же ни разу здесь ещё не была, но переспрашивать не решилась.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Но я выбрала другого врача. Я уже отправляла запрос. Может, вам не пришёл?
Охранник развернул ещё один сэндвич и долго смотрел на него перед тем, как откусить.
– Сами к нему записались? – переспросил он.
Аманда кивнула.
– Доктор Фишер, говорите?
– Да…
Он проверил запись ещё раз, но, не найдя ничего, просто махнул рукой.
– Скажите, что записались сами. Подождите, я посмотрю, какой кабинет.
– Двадцать третий, – сказала Аманда.
– Двадцать третий, – подтвердил он.
Аманда слышала, что за последний год людей, страдающих от депрессий, становилось всё больше. Было даже несколько случаев самоубийств, но и о них не особо распространялись. Так и жили, не распространяясь ни о чём. Аманда ходила по коридорам, ловя ненавязчивым взглядом камеры по углам – ей казалось, что за ней все следят, что камера поворачивалась следом, как только она проходила мимо. Ей нужно было узнать о мальчике Одли и о бедной Кэтрин, ей почему-то казалось, что одно поможет другому, вот только она не знала как.
Кабинет 23 был в самом конце коридора.
Аманда дошла до нужной двери и хотела уже постучать, когда оттуда позвали.
– Проходите, открыто.
Она отворила дверь и вошла в светлую комнату, полную красивых плакатов:
«Жизнь в твоих руках».
«Мы вольны выбирать свои чувства».
«За каждым облаком – свет».
– Миссис Линч, – поприветствовал её высокий мужчина, встав из-за стола, – хорошо, что вы сами пришли, – улыбнулся он ещё шире, – за вашим адресом закреплён другой доктор.
– Я хотела именно к вам, – села она на предложенный стул, – мне вас очень хвалили.
– Спасибо, – тот довольно поправил галстук, – я попробую переписать вас на себя.
– Я пришла…
– Я знаю, – кивал он, вбивая что-то в компьютер.
– Знаете? – удивилась она.
– Конечно. Гораздо легче предотвратить срыв, чем позже лечить его. Поэтому все сведения о происшествиях в городе сразу приходят к нам.
Значит, все уже знают, что её дочь пропала, поняла Аманда, – и полиция, и этот врач, и даже мелкоголовый охранник на входе, наверное, тоже в курсе. Все всё знают и не делают ничего…
Слёзы подступили к горлу – она старалась не разрыдаться.