Я прижал его ногой к полу, наклонился и выдернул нож. Кровь густыми толчками тут же устремилась из раны на пол, унося за собой жизнь. Тело затрясло, потому как мозг отказывался умирать и упорно отправлял сигналы в мышцы, проверяя их на работоспособность. Вот только это уже агония, жить ему оставалось максимум несколько секунд.
— Осторожно! — позади раздался крик Светы, а затем грохнул выстрел.
Я мгновенно обернулся на шум, чтобы помочь завершить начатое. Человек без глаза оказался очень живучим, а может, мои удары не достигли цели — не задели трахею. Боец зажал кровоточащую рану рукой и вытянул пистолет из-под подушки. Однако Света вовремя ударила его по руке, сбив тем самым прицел, а остальное доделал я. Прямой удар ноги смёл противника на нижнюю койку, а нож ещё несколько раз вошёл в горло, окончательно отбивая охоту к сопротивлению.
Из дальнего конца вагона донёсся грохот, похоже, я переоценил Грога, который всё ещё боролся в проходе с одним из дежурных. Видимо, тот успел среагировать и выхватить нож, от которого сейчас так усердно защищается напарник.
— Не трогать, он мой! — сдавленно закричал тот, заметив, как я рванулся на помощь. — Сука! Поцелуй меня… В рот, блядь!
Грог выдал нелепую фразу и как раз подловил момент. Резко ушёл в сторону, позволив противнику нанести удар. Нож с металлическими скрежетом ударил в пол, а напарник наконец смог выхватить пистолет и дважды выстрелить тому в голову. Сбросил с себя труп, поднялся и принялся сплёвывать кровь.
— Бля, что-то как-то странно я его унизил в конце, — вывез он ещё более странное определение своей фразы. — Ну да и похер.
— Я, пожалуй, её даже запишу, — усмехнулся я. — Нахуевертили мы здесь, конечно, знатно. Чё теперь делать-то?
— Кобыле хер приделать, и за мерина продать, — огрызнулся товарищ. — Нехер лезть не в своё дело, ехали мы и ехали бы себе спокойно.
— А я ему говорила, — поддержала его Света.
— Вы что… Вы что наделали?! — с боковой полки послышался истеричный женский голос. — Нас теперь убьют!
— Кто? — с ухмылкой поинтересовался Грог. — Тётя, они все уже покойники, а некромантов я здесь что-то не вижу.
— Да вы… Да вы..! — затроила та, пытаясь подобрать слова.
— Пасть захлопни, дура! — закричала девушка из тамбура. — Это всё из-за тебя, тварь! Отца убили из-за тебя! Ненавижу!
— Не ори на мать! Я тебя рожала, мучилась, неблагодарная…
— А ну заткнулись все! — рявкнул я. — И чтоб больше ни звука от вас!
Сработало, обе замолчали. Что с ними будет дальше, мне уже плевать. Я успел трижды пожалеть, что связался с этой семейкой. Ну, сам виноват, Светка в очередной раз оказалась права, как, собственно, и Грог: нехер лезть в чужие дела. Всё, урок усвоен, впредь такого дерьма не повторится… Надеюсь.
— А можно я себе этого возьму? — Грог продемонстрировал мне «Вал». — Пуля тяжёлая, надёжная.
— Да забирай что хочешь, — отмахнулся я и тоже принялся обыскивать вещи перегонщиков.
А добра у них обнаружилось не так уж и мало, одного серебра в прутках почти полтора килограмма. Это не считая патронов, в том числе и экзотических. Спустя полчаса в нашем отсеке скопилась приличная куча полезного, и для неё как минимум требовался ещё один рюкзак. Часть мы уже распихали по своим, но вещей оставалось всё ещё очень много.
— Хвост Голове, приём, — внезапно в тишине раздался хриплый голос из рации. — Хвост Голове, приём.
— Чё делать-то? — уставился на меня Грог.
— А план с кобылой и хером всё ещё в силе? — с ухмылкой уточнил я и прошёл в конец вагона, где дежурные играли в карты.
— Хвост на связи, приём, — бросил я в рацию, имитируя голос Мазута.
— Впереди развязка, готовность десять минут, начинаем торможение, приём.
— Принял, — ответил я. — Конец связи.
— Это что означает? — спросил из-за спины Грог.
— Впереди развязка, — ответил я с каменным лицом.
— А-а-а, ну я как-то так сразу и подумал, — несколько раз кивнул тот. — Я так понял, через десять минут мы остановимся.
— Похоже на то, — согласно кивнул я, вернулся обратно к своему отсеку и принялся закидывать трофеи в рюкзак, который походя подхватил у соседей.
— Валить их походу надо, — почесал затылок тот, подойдя ближе.
— Знаю, — поморщился я. — А тебя не смущает, что там твой друг?
— Ты про Грача?
— Нет, бля, про петуха! Грог, давай уже, просыпайся, включай мозги!