— Не думай, что получишь здесь желаемое, дочь предателей, — уловила охотница чужую мысль. — Я спасал Лоран не для того, чтобы твои предки-трусы позорно бежали.
— Имеет ли это значение сейчас, когда Лоран давно занесён песками, но та же беда угрожает другому городу? — сохраняя хладнокровие, решила попытаться поговорить Мария.
— Время не имеет значения. Здесь оно не властно. А предательство забыть нельзя, — обратился словами свист. — Вне явного мира мы могли бы возродить былое величие Птумеру. Кошмар, полный чудовищ, питал бы нашу силу. Но твои предки предпочли смертную долю упоению вечного кровавого пира. Ритуал, заключивший силу Красной Луны в кошмар, являлся последним шансом на обретение истинного величия! Ограниченные недоумки видели в нём лишь возможность спасения многих через жертву немногими. Твои предки бросили меня, отказавшись погрузиться в глубины моего сна! Трусливо сбежали! Бросили умирать и усыхать в одиночестве, среди этих голодных песков! Так что убирайся!
— Расскажи мне о ритуале, и я немедленно покину тебя, — не оставила попыток договориться охотница. — Или дай каплю своей крови. Я знаю её тайный язык.
— Ты так же глупа, как и твои прапрадеды! — заскрипели злые слова.
Хозяин кошмара воздел уродливые конечности к потолку и протяжно завыл. Через приоткрытую дверь в храм ворвался песчаный вихрь, закруживший вокруг древнего жреца. Заискрили слепяще-фиолетовые разряды молний.
Мария, повинуясь интуиции, отбежала к стене и спряталась в нише за одной из статуй. Вихрь терзал храм. Песок стачивал базальт. Непрерывно вспыхивающие разряды разбивали статуи и светильники.
Вскоре ветер ослаб. Взгляду осторожно выглянувшей из укрытия охотницы предстало зрелище разорённого храма и обессилившего жреца. Понимая, что нельзя упускать такую возможность и в то же время опасаясь ловушки, Мария ринулась в атаку и чуть было не поплатилась за это, когда хранитель кошмара проткнул головным шипом свою мерзкую культю и исторг внушительный фонтан крови, вспыхнувшей всеиспепеляющим пламенем. Чудом увернувшись, охотница отступила. Ей вспомнилась схватка с братом Джоулом в подземелье: тот тоже полагался на сверхъестественные силы и проиграл, дав себя измотать. В этот раз противник куда сильнее, но она справится, сказала себе Мария.
Охотница чувствовала страх врага. Жрец боялся подпускать её ближе, и на этом можно сыграть, поняла девушка. Двигаясь вокруг центрального постамента, Мария вынуждала жреца наносить себе всё новые раны и тратить силы на попытки сжечь её и поразить электрическими разрядами. Пару раз она не успевала уйти с линии огня и получала болезненные ожоги. Отбежав назад и вновь укрывшись в нише, охотница переждала новый песчаный вихрь. На этот раз стихия отступила быстрее. То ли хозяин кошмара понял бесполезность затеи, то ли враг уже начал выдыхаться.
Забулькав, жрец встал на колени. Из его туловища выдвинулись длинные окровавленные шипы, разорвав одежду. Один шип проткнул правую конечность. Дёрнувшись, урод освободил культю. На шипе остался внушительный кусок мяса. На пол полилась кровь, обращаясь ядовитым туманом. Вскочив, хранитель кошмара бросился на Марию, окутанный удушающим облаком. Воспламенив клинок, охотница заставила пламя вырасти и прыгнуть вперёд, подобно голодному тигру. Огонь встретился с облаком, выжег яд и опалил мерзостное создание.
Из-за огромных шипов на теле противника Мария не могла подойти достаточно близко, чтобы нанести смертельный удар лезвием Ракуйо. Враг яростно наступал, надеясь насадить охотницу на шипы. Девушке удавалось достать жреца лишь кончиком лезвия, что приводило его лишь в ещё большую ярость. Окончательно потеряв самообладание, враг полез через кучу обломков разбитых скульптур, не разбирая дороги. И, споткнувшись об обломок статуи, хозяин кошмара повалился на пол, сломав несколько шипов.
Подскочив к растерянному врагу, Мария нанесла серию бешеных ударов по верхней части его туловища, надеясь отрубить уродливую голову. Пролившаяся кровь вспыхнула яростным пламенем и подняла в храме шторм, не уступавший по силе предыдущим. Отчаянным усилием воли охотница заставила разбушевавшееся пламя жечь своего врага. Приняв на себя удар молний и песка, Мария провалилась в полную свиста ветра темноту, где визжало и причитало умирающее воспоминание об отвратительном порождении противоестественного союза Великого и птумерианской жрицы. Лишь ценой невероятного напряжения девушке удалось сохранить рассудок в этот момент. Из последних сил дотянувшись до обожжённого тела, охотница прикоснулась к тайне совершённого в незапамятные времена ритуала. И, покинув кошмар, погрузилась в самый обычный сон.