В первый же ее свободный вечер Адам повел Милену на концерт, после чего пригласил на ужин к себе домой. Девушка немного нервничала, и Адам пустил в ход все свои чары, чтобы успокоить ее.
Показав ей дом и велев Картеру принести кофе и итальянские пирожные, Адам удобно устроился на диване и притянул Милену к себе.
Довольно долго они просто сидели вместе, пили кофе и молчали, слушая, как голос Фрэнка Синатры разливается по комнате из четырех гигантских продуманно размещенных колонок. Наконец Адам осторожно поцеловал Милену сзади в шею. Она испуганно повернулась, и ее губы встретились с его губами. Он принял чашку из ее рук, поставил на кофейный столик и осторожно опустил девушку на подушки дивана.
– Ты больше не боишься? – спросил он несколькими минутами позже. Его колено было между ее ногами, а пальцы двигались вверх по внутренней стороне ее бедра.
– Нет, – прошептала она. Страх был только малой частью того, что она испытывала сейчас.
– Пойдем туда? – Адам глазами указал на спальню, заботясь не только об удобстве, но и об ущербе, который, возможно, будет нанесен его новому дивану.
Вернувшийся из Венеции Кристиан навестил Милену и сразу заметил в ней серьезные перемены. Обычно застенчивая, она была сегодня неестественно возбуждена и счастлива. Кроме того, она как-то странно двигалась.
– Все в порядке, – краснея, ответила она на его прямой вопрос, что произошло. Как могла она признаться ему, что от занятий любовью у нее все болело, внутри и снаружи.
– Ты поужинаешь со мной сегодня?
– Нет, к сожалению. Я не могу.
– А завтра?
– Я занята всю неделю. Может быть, на следующей? – Адам уезжал в очередную поездку, и у нее освобождалось время для Кристиана.
Но он посмотрел на нее с удивлением.
– Это уже начало сентября. Разве ты не собираешься вернуться домой на следующей неделе?
Перспектива отъезда так пугала ее, что Милена старалась об этом не думать. Она даже не обсуждала это с Адамом.
– Ну, – настаивал Кристиан, – разве нет?
Милена отрицательно покачала головой.
– Почему?
– Я не хочу, – ответила она воинственно. – Мне здесь нравится.
– Ты уже сказала Катринке об этом?
– Нет еще, я скажу ей чуть-чуть попозже.
За первым приступом облегчения Кристиана посетили смутные подозрения.
– Почему ты решила остаться? Я не понимаю.
– Наяву сбывается моя мечта! Как же я могу уехать?
– Ты с кем-то встречаешься?
– Что? – Милена опять покраснела.
– Ты встречаешься с мужчиной. Вот почему ты хочешь остаться.
– Да, – Милена призналась почти с облегчением.
– Кто он?
– Я не обязана отвечать тебе.
– Кто? – грозно спросил Кристиан.
– Это не твое дело.
– Скажи мне, кто это! – Кристиан схватил Милену в охапку.
– Не скажу!
Зазвонил дверной звонок, испугав их обоих.
– Обслуживание комнат, – выдохнул Кристиан, отпуская ее.
Она кивнула и пошла к двери, чтобы впустить улыбающегося пожилого официанта, толкавшего перед собой сервировочную тележку.
– Добрый вечер, мисс Чермак, мистер Хеллер, – сказал он.
– Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел, – заявила Милена, как только дверь за официантом закрылась.
Кристиан кивнул.
– Извини, – сказал он, официально кланяясь и отворачиваясь.
– Не рассказывай Катринке… Я должна сделать это сама.
– Доброй ночи, – услышала она на прощание.
Уставшие после уик-энда Катринка и Марк решили провести вечер дома, одни. Они сидели в библиотеке, невнимательно смотрели телевизор и обсуждали последний отчет Пола Цейса о том, что Моника Бранд в конце концов возвратилась в Лондон и находилась под наблюдением, когда услышали слабый звонок у парадной двери. Три собаки, лежавшие у их ног, настороженно подняли головы и навострили уши. Марк застонал.
– Мы никого не ждем, – удивилась Катринка.
– Может, это к Келли? – предположил Марк с надеждой. Женщина, которая выгуливала их собак, вела активную общественную жизнь. Впрочем, обычно те, кто искали ее, пользовались звонком для прислуги. В коридоре послышались шаги.
– Не повезло, – пробормотал Марк.
Раздался стук в дверь, и собаки завиляли хвостами.
– Кто там? – крикнула Катринка.
– Я, – на пороге стоял Кристиан и гладил подбежавших к нему собак. – Извините, что беспокою вас. Я хотел поговорить с тобой, – обратился он к матери по-немецки.
– Ясно, – сказала она.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – поинтересовался Марк.
Кристиан хотел сначала сказать «да», но затем решил не раздражать Марка.