ГЛАВА 7
– Он подложил мне порядочную свинью, – продолжал Адам, глядя через стол на Лючию ди Кампо. Они находились в нью-йоркском офисе Грэхема, на тридцать первом этаже Сигрэм Билдинг, окна которого выходили на Мэдисон-авеню и Теннисный клуб, куда, по давно сложившейся семейной традиции, был записан и Адам.
– Он немного встревожен, вот и все, – пояснила Лючия.
– Встревожен! У него истерика!
– Он хочет выиграть, Адам. Уверена, ты поймешь, что это значит.
– Хорошо, но только скажи ему, что для победы нужно не сводить глаз с финиша и, ради Христа, оставаться спокойным.
– Скажи ему это сам, – огрызнулась женщина и начала собирать чертежи, которые до этого разложила на столе Адама.
– Куда ты? – спросил он. – Я думал, мы поговорим о яхте Чарльза Вулфа… – Адам говорил так, будто именно по ее вине они болтали до сих пор о чем-то другом.
– Меня уже тошнит от твоей возни вокруг Патрика, Адам.
Он провел рукой по волосам.
– О'кей. Все, что мне надо будет сказать Патрику, я скажу ему сам.
Лючия и Адам познакомились очень давно – когда оба они изучали морскую инженерию. Тогда же они и стали любовниками, на чем их отношения могли закончиться, если бы Лючия не была таким талантливым дизайнером. Когда Адам приобрел свою первую верфь, она пришла к нему работать и стала частью команды, которая могла принести успех фирме «Грэхем Марин». Она сотрудничала с ним до сих пор, создавая интерьеры самых крупных и престижных яхт, включая и его собственную «Леди Катринку». Адам уважал Лючию больше, чем какую-либо другую женщину, возможно, за исключением своей бывшей жены. Он высоко ценил дружбу Лючии, которую продолжал поддерживать, несмотря на все напряжение, возникшее между ними во время его развода с Катринкой. На его взгляд, Лючия обладала всего одним настоящим недостатком – склонностью путаться с сомнительными людьми (себя он, конечно, к ним не причислял). Ник, ее бывший муж, несмотря на его общественное положение, однозначно был гангстером; а Патрик Кейтс, вопреки его безупречному происхождению, был всего лишь яхтсменом.
– Главное, – Адама, похоже, было не остановить, – мне нужно, чтобы он выиграл в мае Кубок Америки. Я в этом заинтересован. Победа станет триумфом и «Грэхем Марин», и Патрика Кейтса.
– Адам, – взмолилась Лючия, – честное слово, я лучше пойду.
Лючия не хотела впутываться в дела с Патриком Кейтсом, во-первых, потому, что она входила в число дизайнерской команды компании «Грэхем Марин», чьими яхтами ему придется пользоваться; во-вторых, Адам и Патрик и без нее никак не могли уладить свои финансовые дела. Грэхем, как всегда, скупился и хотел, чтобы кто-нибудь другой, а не он, уговаривал Патрика.
– Снова приношу свои извинения, – сказал Адам. – На моих устах печать молчания. Насчет Патрика Кейтса, конечно. Давай посмотрим эскизы, – он наконец обратил внимание на наброски Лючии, предназначенные для яхты Чарльза Вулфа.
Как обычно, они немного поспорили о деталях, Лючия чаще соглашалась, чем не соглашалась, потому что уважала мнение Адама. В свою очередь, Адам доверял не только дизайнерскому таланту Лючии, но и ее вкусу.
– Эскизы великолепны. Я думаю, Вулф будет доволен. Внеси только изменения, которые мы обговорили.
– Разумеется, – согласилась Лючия, улыбнувшись. – Где и когда мы с ним встретимся?
– Он будет в Санкт-Морице в начале следующего месяца.
– Когда именно? – спросила Лючия. Адам назвал ей точную дату. – Отлично. Улажу свои дела, чтобы оказаться там вовремя.
– Остановишься у Дэйзи? – Адам не надеялся не показаться чересчур любопытным.
– Да, – ответила она, – Пиа будет со мной.
Адам не поинтересовался о Патрике, так как знал, где тот будет большую часть февраля – в Сан-Диего, на втором круге отборочных серий за звание чемпиона.
– Дэйзи обычно собирает полный дом гостей, – Адаму не терпелось узнать что-то еще. – Ее дети тоже там будут?
– Ни детей, ни Рикардо. Приедет Мартин Гавличек. Не знаю, кто еще, – сказала Лючия твердо, отказываясь удовлетворить его любопытство по поводу Катринки.
– Я не могу представить, что она не проведет февраль в Санкт-Морице, хоть и беременна, – Адам не сумел скрыть предательского дрожания голоса.