Гроб был закрыт. Конечно, он был закрыт. Отныне она больше не увидит это лицо. Не услышит этот голос.
«Не может быть, – подумала она, – неправда! Это не может быть правдой!»
– Катринка! – окликнул ее кто-то, и комната тут же поплыла перед глазами; все стало черным, чернее ночи, чернее сна, черным как смерть. – Катринка. снова донеслось до нее откуда-то издалека. И Катринка медленно опустилась на пол.
Прошлое Зима, 1991—1992
ГЛАВА 2
– Ты видел сегодняшние газеты?
– Мам, сейчас пять часов утра. Я еще не проснулся. – Пристроив телефонную трубку к уху, Адам Грэхем, кряхтя, включил настольную лампу, подтолкнул под спину пару подушек и приготовился выслушать очередную обличительную речь своей матушки о его «отвратительной привычке появляться на страницах бульварной прессы».
– Позволь зачитать одно сообщение, которое попалось мне на глаза в сегодняшней утренней «Нью-Йорк таймс», – сказала Нина Грэхем с несвойственной ей торопливостью в речи.
– Неужели это не может подождать, мама? Я спал всего два часа, – вяло запротестовал Адам, зная, что его протесты бесполезны. Его мать была одной из немногих, кого он не мог заставить делать то, что ему хотелось. Катринка тоже не поддавалась его влиянию, вспомнил он с досадой. Чувство, которое все время появлялось, когда он вспоминал свою бывшую жену.
– Нет, не может, – отрезала Нина Грэхем. Именно это он и ожидал услышать.
Рядом с ним сонно вздохнула какая-то светловолосая девушка. Это еще кто? Поразмыслив немного, Адам вспомнил – Куртни. Он встретил ее на вечеринке прошлой ночью. Боже, как он был пьян! Последние дни он так мало спал, что его валило с ног даже после одного стакана, а он выпил, по крайней мере, три. Он обеспокоенно подумал, что все-таки воспользовался презервативом, и с надеждой взглянул на ночной столик. Порядок! Вот он… Успокоившись, Адам улыбнулся и, нащупав под простыней плечо девушки, нежно погладил его.
– «…Обвенчались Катринка Грэхем и Марк ван Холлен», – продолжала Нина Грэхем, с трудом пробиваясь к сознанию сына через плотную завесу секса и алкоголя.
– Что?! – Адам моментально проснулся и сел в кровати, пытаясь сосредоточиться на том, что говорила ему мать.
Куртни медленно повернула голову, открыла глаза и улыбнулась, но улыбка замерла у нее на губах. Мужчина, с которым она познакомилась только вчера, выглядел сейчас так, будто собирался кого-то убить.
– «В узком кругу…»
– Марк ван Холлен, – бормотал Адам.
– «В Манхэттене…»
– Ты знала что-нибудь об этом? – прервал он мать.
– Конечно нет! Катринка никогда не доверяла мне свои тайны, – Нина сказала это с такой обидой, будто она была той женщиной, у которой можно было найти понимание и утешение. Ошеломленный и рассерженный, Адам грубо выругался, но на этот раз мать не сделала ему замечания.
– Это еще не все… Слушай дальше! – сказала она. – «На церемонии присутствовал сын миссис ван Холлен, Кристиан Хеллер».
– Сын! О чем ты? Что, черт возьми, происходит?
Куртни тихо, как только могла, встала с кровати, прихватила свою одежду и ускользнула в ванную комнату. Адам даже не обратил на это внимания.
– Откуда у Катринки сын, о котором я ничего не знаю?
– Именно об этом я и хотела тебя спросить.
Какое-то время Адам молчал, а потом, уже более спокойно поинтересовался:
– Ты звонила ей?
– Конечно. Ее экономка сообщила мне, что у мистера и миссис ван Холлен медовый месяц. – Голос матери налился злобой.
– Где они?
– Ну что ты, Адам, я ведь не могла спрашивать об этом…
Зная свою мать, Адам не сомневался, что она задала этот вопрос, но просто не получила ответа. Преданной Анне Бубеник, должно быть, приказано никому не сообщать, где находится ее госпожа.
– Что ты собираешься делать, сынок?
А что он мог поделать? Два дня назад они с Катринкой подписали все бумаги, касающиеся развода. Два дня! Волна отчаяния захлестнула Адама. Это неприятное состояние все чаще и чаще охватывало его в последнее время.
– Я сообщу тебе, если что-нибудь узнаю, – сказал он негромко, положил трубку, встал с кровати и направился по гранитному полу в ванную комнату. Через большое окно ему было видно часть балкона, который окружал здание. Приглушенно слышался плеск волн Тихого океана. Небо начинало алеть, скоро ослепительное солнце заиграет на водной поверхности. Трудно было поверить, что за несколько дней до Рождества выдастся такой безоблачный день, идеально подходящий для морской прогулки. «Как жаль, – подумал Адам, – у меня занят весь день…» Тяжело вздохнув, он открыл дверь в ванную комнату, выложенную белой плиткой, и удивленно замер: перед зеркалом подкрашивала губы Куртни, о которой он уже успел забыть. Куртни была красива и очень молода, моложе, чем он думал, – лет восемнадцать или девятнадцать. Увидев Адама в зеркале, девушка испуганно вздрогнула.