- Ему было бы приятно, - еле слышно молвил Латушин.
- Я не пойду, - твердо решила девушка и отодвинулась от парня.
В их отношениях что-то изменилось. Моментами проскакивал холодок, который пугал их обоих, но они старались держаться вместе. По правде сказать, Катя знала, что Влад не может жить обычной жизнью. Сколько она его знает, он всегда любил попадать в какие-то передряги. А сейчас, когда все течет обыденным ручьем, парень казался отчужденным, будто живет не своей жизнью.
- Я схожу, если ты не против, - поймав ее напряженный взгляд, он продолжил: - Хочу проверить, как там обстоят дела и наведаюсь к его отцу.
- Ты правда хочешь пойти? – Катя вцепилась в его руку
- Предлагаешь до конца дней обходить этот клуб десятой дорогой? – вопросом на вопрос ответил он
Она промолчала в ответ и парень не знал, как расценивать это молчание. Порой оно означало согласие, а порой таким образом девушка показывала свою обиду или нежелание разговаривать на данную тему.
- Ты прав, но я не могу, - девушка тяжело сглотнула и вновь отстранилась.
Влад простонал и закатил глаза к небу.
- Хорошо, тогда я пойду один, - сцепив зубы, ответил он
- Не обижайся, - мягко попросила Катя, аккуратно коснувшись его ладони.
- Все в порядке, - отмахнулся парень и поймав ее руку, сжал как можно сильнее.
Около восьми вечера Латушин подъехал к клубу. Все то же название, все те же охранники. Все то же самое. Лишь хозяин сменился.
Он припарковал свою машину недалеко у входа и поставив на сигнализацию пошел к главной двери. Охрана вежливо кивнула в знак приветствия узнав парня и без проблем пустила внутрь. Клуб продолжал жить. Внутри все кипело: яркие огни, громкая музыка, толпа народа, большинство уже выпивших, свисты и веселые вопли. Влад глазами тут же отыскал барную стойку и, продвигаясь сквозь танцующих людей, направился прямо туда. Рабочий персонал оставался прежним, поэтому бармен, узрев знакомое лицо, в первую очередь принялся обслуживать брюнета.
- Воды. Холодной, - заказал он, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Здесь очень жарко.
- Может, что-нибудь покрепче? – спросил парень, пытаясь перекричать музику.
- Нет, - Латушин отрицательно мотнул головой. – Я за рулём.
Уже через минуту перед ним стоял стакан воды с несколькими кубиками льда. Он жадно осушил его и грохотом поставил обратно на стойку. Стерев ребром ладони капли жидкости с губ, парень подозвал бармена к себе, махнув рукой в воздухе.
- Анатолий Борисович у себя? – спросил Влад. И получив утвердительный кивок, пошёл к лестнице на второй этаж.
Отец Игоря, Анатолий Борисович, сидел в чёрном кожаном кресле и разглядывал документы, на некоторых изредка ставя свою подпись. Парня он заметил лишь тогда, когда тёмно-зелёный кожаный диван скрипнул под тяжестью тела Влада.
- Здесь все, как и раньше, - тихо молвил он, осматривая каждый сантиметр кабинета. Парочка любимых книг Игоря все так же стояла на полке рядом с документами. И даже фотография матери, которую он выставил на краешек стола, продолжала красоваться в помещении.
- Давно тебя не было слышно, - мужчина 45-и лет поднял глаза на парня, держа в руках бумаги. – Что же подвигло придти сегодня сюда?
- Я долго не решался придти, - брюнет пожал плечами.
- Стыдно было? – Анатолий сжал краи документов в руках.
- За что? – Влад нахмурился
- Хотя бы за то, во что ты превратил клуб моего сына! – мужчина свирепо запыхтел.
- Он хозяин, а не я! – вскакивая, ответил парень.
- Был хозяином до тех пор, пока ты своими играми не свел его в гроб! – Анатолий Борисович отшвырнул бумаги в сторону, не смотря на их значимость, и поднялся с кресла.
- Он не делал ничего против своей воли, - продолжал защищаться Латушин. – Вы не имеете права обвинять меня в чем-то.
Парень чувствовал, как начал садиться его голос, а силы спорить покидали его. Чего он точно не хотел, так это обвинений от отца Игоря. Это было по ощущениям похоже на удар со спины. Так же неожиданно и больно. Они не разговаривали на на похоронах, ни на 9 и 40 дней. Влад и подумать не мог, что все это время Анатолий Борисович считал его виноватым.
- Как раз таки на это я имею право, - мужчина поубавил немного свой пыл и присел обратно.
- Я его не убивал, - сказал Влад, подступая ближе к столу.
- Ты убил его еще тогда, когда вязал в это дело, - Анатолий зло сверкнул глазами.
- Он сам согласился, - слабо возразил парень.
- Если разобрать все по полкам, то истинным убийцей являешься ты, - Анатолий Борисович потупил взгляд на бумаги, которые он вновь взял в руки, не желая чтобы брюнет видел, как слезятся его глаза. – Я не хочу тебя здесь больше видеть, Влад.
Парень отшатнулся от такого заявления и болезненно скривил лицо. Громкие слова заставили ком подкатиться к горлу. Внутри что-то перевернулось и упало вниз к пяткам. Отец Игоря, тот самый дядя Толя, с которым они вместе с блондином играли в футбол в детстве, считает его виноватым в смерти своего сына. Тот самый дядя Толик, с которым они ездили на рыбалку, ночевали в палатках.
Доброе лицо мужчины сейчас было искажено злостью и отцовской болью.
- Он у меня единственным ребёнком был, - шептал тот, сжав пальцами переносицу. – И того уже нет.
Влад попятился к двери. Его здесь видеть не хотят. И пусть это место одно из хранителей большей части воспоминаний, он сюда больше не придет. Взявшись за дверную ручку, он замер на месте и сказал последние слова, перед тем как уйти:
- Верите вы мне или нет, но была бы моя воля я бы умер вместо Игоря.
- Но своя жизнь всегда дороже? – Анатолий Борисович остановил его, спросив на удивление мягко. – Я понимаю Влад. Я все понимаю, - горько сказал он.
Парень сделал несколько шагов к столу. Что он, черт возьми, говорит? Какое он имеет право обвинять его в чем-то? Ему так же больно! Брюнет сцепил руки в кулаки, но возразить не успел, хотя в голове уже приготовил целую тираду. В кабинет вихрем, даже не постучавшись, ворвался один из охранников.
- Анатолий Борисович, там на парковке машина горит! – запыхавшись, говорил он, стирая пот, стекавший по его щекам.
- Твою мать! – мужчина резко подорвался с места, от чего стул пошатнулся и с грохотом, перевернувшись, упал на пол. – Вызывай пожарную! Людей из клуба не выпускать! – выдавал приказы он.
Все трое бросились на улицу, по пути успокаивая людей, убеждая, что все хорошо и они в безопасности.
- Черт, это же моя машина! – едва переступив порог, выкрикнул Влад.
Он хотел броситься к автомобилю, но Анатолий ловко и быстро схватил его за руки. В то время взорвался бензобак, подбрасывая на секунду транспорт в воздух.
- Дурак, что ли? – шипел мужчина. – На тот свет захотелось?
Серый мерседес 91 года выпуска горел страшным, возвышающимся в небо огнем. Дым волнами уплывал далеко за верхушки деревьев. Языки пламени выглядывали из разбитых окон и лобового стекла, словно предупреждая ближе не подходить. Подступать ближе и тушить самостоятельно никто не решался, даже под угрозой того, что огонь может охватить другие машины или куда хуже - перебраться на сам клуб. Тем временем пламя медленно подбиралось к машинам, стоящих рядом на соседних местах парковки, но благо уже была слышна сирена пожарной службы.
Пока тушили огонь Влад, немного успокоился и взял себя в руки. Упершись локтями об перила, он запустил обе руки себе в волосы и закрыл глаза. В машине были мелкие вещицы и парочка документов. Но черт с ними, он восстановит их за пару дней. Что-то подсказывало ему, что загорелся автомобиль не просто так и не сам по себе. Недавно он забрал его с ремонта, так что транспорт был как новенький. Подтверждение не заставило себя долго ждать. В кармане штанов зазвенел телефон. Хорошо, что хоть его взял с собой. Прогнав туман перед глазами и сосредоточившись, Влад открыл сообщение, которое пришло ему на телефон.
“Это всего лишь машина, правда? Папочка купит другую. В отличии от жизни. Её ты купить не сможешь.”