- А что будет дальше с теми, кто не очнётся? – дрожащим голосом спросила девушка.
- Их передают в чистилище, а оттуда они попадают в Ад или Рай. Место, в котором сейчас находимся мы, это такой особый промежуток между жизнью и смертью.
Внезапное желание жить пронзило девушку с головы до самых пят, больше не хотелось умереть: плевать на Грея, на прошлое, только бы пожить! Хотя бы один день, ещё хоть один день насладиться бы жизнью!
- А я могу что-то сделать, чтобы выжить? – слова с трудом выходили из неё, но она твёрдо для себя решила, что если очнётся, то начнёт свою жизнь с чистого листа, без жажды отомстить кому-либо, это будет новая жизнь.
- Ждать. Ты можешь только ждать решения своей судьбы. Прошу принять мои извинения, но мне пора встречать ещё новеньких. Удачи, Алиса! – мужчина растворился в воздухе, не успела девушка ничего сказать.
«Я должна выжить! Во что бы то ни стало! Я всегда думала о том, что хочу умереть, каждый Божий день, особенно в самые плохие моменты моей жизни, но я никогда так сильно, как сейчас, не хотела жить…» - Алиса посмотрела на свои руки, как вдруг они стали растворяться в воздухе.
- Неужели, это конец? Я умираю? – слёзы застыли в глазах, но страха не было. Была лишь тоска о том, что она не попрощалась с тётушкой.
***
Монотонный писк где-то в углу, голова раскалывалась, всё тело болело, правая нога – в особенности. Её как будто переехали КАМАЗом.
«Я в Аду?» - подумала со страхом Алиса, открывая глаза.
Белые больничные стены, запах лекарств, пиканье аппаратов, подключенных для её дыхания. Нога. Полностью перебинтована, чуть ли ни от самых ушей, подвешена к потолку какими-то специальными верёвками.
«Я жива!» - мысль радостно забилась где-то глубоко в груди, ей хотелось встать, побежать, радоваться жизни, но это был один из не самых радостных моментов её жизни. Тут аппарат запищал иначе, подошла медсестра.
- Она очнулась, доктор! – радостный крик медсестры резал уши, но кто виноват в том, что она рада, что Алиса жива. Алиса и сама рада, что жива.
Подошедший мужчина в белом халате попросил девушку кивнуть, если она его слышит и понимает. Затем попросил проследить за пальцем глазами. Наконец, он подвёл итог:
- Отключите её от ИВЛ и переведите из отделения интенсивной терапии в обычную палату.
Глава 21, "Студент"
В палате Алиса находилась одна, находящиеся рядом две койки пустовали. За окном вдруг пошёл снег.
- Какое сегодня число? – девушка спросила у медсестры, ставящей ей капельницу.
- Второе декабря, - ответила та, и, доделав свою работу, удалилась.
«Декабрь! Я была в отключке три месяца? Очуметь можно… Как там тётушка? Надеюсь, ей уже сказали, что я очнулась.» - с такими мыслями она прикрыла глаза, не заметив, что кто-то вошёл.
Вот, её руки коснулась чья-то рука, от чего она подскочила и стукнулась лбом об чей-то лоб.
- Самойлова! Наконец, ты очнулась! – учитель улыбнулся, потирая ушибленный лоб.
- Зачем ты пришёл… - Алиса забрала свою руку и уставилась на него в молчаливом ожидании.
- Я принёс тебе фрукты, чтобы ты скорее поправилась. Как только узнал, что ты пришла в себя, я сразу отпросился с работы и приехал сюда. – с нежностью во взгляде он погладил её руку через простыню.
- Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть, Грей. – с трудом проговорила она.
- Или ты думаешь, что если я была в коме три месяца, я всё забыла? Ошибаешься. То, что я твоя ученица, ещё совсем не значит, что я обязана взять свои чувства и выбросить в помойное ведро. Мне тяжело тебя забыть, когда ты рядом. А теперь, можешь, пожалуйста, оставить меня в покое? Навсегда. – она едва сдержалась, чтобы не заплакать снова при нём. Так больно ей было прогонять его от себя, так хотелось попросить его остаться и никуда не уходить. Но она не могла, не хотела разделять его с детьми. Она знала, каково это – расти без отца.
- Прости. – он задумался на мгновение, будто бы хотел добавить ещё что-то, затем встал, тяжело вздохнув, и вышел из палаты.
Слезинка, стоявшая в глазу, наконец выкатилась и покатилась вниз по щеке, к подбородку. Закусив губу, Алиса плакала. От безысходности, от отчаяния, от желания быть любимой.
На тумбочке рядом с койкой стоял пакет с фруктами, бережно оставленный Георгием Михайловичем.
- Зачем он только пришёл…
Вдруг, в дверях снова показалась фигура.
- Лисёнок! Ты пришла в себя! – тётушка бросилась обнимать Алису, та быстро вытерла слёзы, чтобы тётя не переживала. Итак, три месяца в коме – это уже перебор.