а. Любовь тьмы - Череда поражений. И как будто бы бред, Но ты в сонме рождений... Он сам раб мечты: ещё и ещё раз испытать как она прокусывает кожу. -О боги, как это...! - Крик пронзающей истомы сливается во взрыве чувств. Кровь наполняет ощущением силы в нарастающем потоке. - Умираю в тебе — знаю, чувствую, жажду снова и вновь. Наверно так всегда случается с жертвами вампиров? - Выпила бы — так сладострастно , что прошиб пот. - Пей. - сквозь стон томления. - Ведь только я могу утолить этот голод. Подарить жизнь, что наполнит вены, аорту сердце, капилляры — Шепнул. А в мыслях оставил: "...и превратит в плоть каждую клеточку". - Сейчас же! - Да Таяла превращаясь в дрожь его тела. И приближала его смерть. - Прошу, опиши свои чувства. Мне важно проникнуть в твой разум, ощутить это самому. - Слышу как громко бьется сердце! Коснуться бы его - порыв так неистова силен, что в безумной страсти рвусь целовать грудь. Боль затуманила разум, до потери равновесия. Кажется падаю? Нет? Не так! Это не боль, скорее экстаз, внезапный, мгновенный...- показалось... Ах, теперь — тепло, что идёт от тебя в мои губы, чистое светлое тепло. Милый, пощади! Мне рассказывать нелегко — воспоминания так ярки. Стой, останови это! Вдох, выдох. Немного притуплю ощущения, заставлю, Вдох, подожди... Не получается - на выдохе сорвалась нить! Исчезну. Хочу, жажду раствориться снова в этом - в тебе. - исчезай - В тебе! Легла на пол в позе эмбриона, дрожала. Эмоции играли свой танец красок, наполняя сознание радугой: цветное небо, цветные облака, дышала цветами, светом тысяча оттенков где-то там - в самом "Нигде". Сначала, когда сказал "сейчас же" и ответила "да" обоих оторвало от земли, тут же, взрывом внутри. Потом? Тишина. Красной нитью саван изрыт мышиной грызнёй... Душу? Бешено ритмами мысль: "по курсу?" - выбило. Было ведь всё так правильно?! Дождями смыло не - чаяно. Отчаянье в том, что Ада нет! И в общем-то Пусто - та. А в небе как-то печально Танцевала Мгла. *** - ... мокрый. - Дождь разве бывает сухим? - Сухим нет, но ... *** - Ну, понимаешь? - Нет, не объясняй, конечно поняла. Это тоже что дождь, но красивый как звезды, только очень маленькие, они падают с неба и их так много! *** - В моем мире? - задумчиво, на миг молчание остановило время. - Как давно ты со мной? Почему-то кажется, что так было всегда. *** - Не заметил, что крылья стали прозрачны? Это пугает. - тревожными нотками ответила тишина. - Не бойся ничего! Я - рядом, защищу тебя, чтобы не случилось. - Даже если исчезнут, не оставишь? Знаю как ты их любил... Любил. Испугом прильнуло к стене Танцующее не- удобно. Мелькнули искры злобно с глаз! И словно в могилу холодно - белую, к счастью пустой, канула вечность! Сегодня не пришел. Сегодня... Да, а у них получилось! Она приобрела плоть этой реальности. "Идеально!" - ловила во взгляде, "но крылья!" - вонзалось в виски ложь, ". Ты их любил больше чем меня!" - дрожало сомнение переполняя сердце. Надежда? Хрупкой, от того и нескончаемой болью оставалась внутри. - Сегодня к учителю, не знаю когда, вернусь, прости, душа моя... Верила? Ждала! День, два, иногда и целую неделю. Сегодня — случилось иначе. Комната завибрировала холодом, страх белой нитью слепил глаза, взрывом наполнил лёгкие гнев — огнём пронесся по нервам, как по тропинкам и - к клеткам тела. Тела? "...эта была твоей мечтой", "...ты не уставал повторять: ... - нашей", "...а всё что владело мной: видеть, слышать, пить." - шептали сквозняки от стены к стене ударяясь в серые углы и отражаясь эхом по венам. Надежда? Новым полётом призрачных крыльев с завидным постоянством уносила в неизвестно куда, да лишь бы ни здесь где его нет. Что-то застряла вот тут в горле, словно перехватило путь вдоху. Попытка выдоха, вот ещё одна! Прорваться и? И жить, но... Вновь остановка между. - Не бойся ничего! Я рядом, защищу тебя. - Даже если исчезнут? Не оставишь меня? Помню как ты их любил... Крылья. Теперь от них осталась лишь тень на стене из-под зашторенного окна лучом рождённая, то ли солнечным то ли отражённым луной. Диким криком разорвет ночную негу, слёзы кровью, с ресниц! - Отпусти, отпусти боль, ты знаешь что она не важна для него! - загомонили вдруг тени. - Прекрати кричать! Все равно не услышит. - задрожал многоголосый шёпот. - Его мир теперь уже в других вселённых, в тех где нет тебя. Там? Там в твоем существовании нет никакого смысла. - запела боль тишины. - Зачем растворяешься, влетаешь, врываешься в это самое "Там", в безликое ничто, убивая себя здесь! - капель дождя вопрошала. - Не бойся ничего! Я рядом, чтобы не случилось. Сотни миров взрываются в сердце, превращаясь в вопль, которому не суждено быть услышанным! - Остановись, прекрати, кровь из ушей от крика, и тысяч осколков жизней, которые отнимаешь у тех кто слышит тебя. - молили голоса улиц. - Но может когда-нибудь молчанием оно падёт к его ногам? - Не бойся ничего!..., чтобы не случилось. - Слезинкой из глаз хотя б одной вспомнит? - Не бойся... ! ... рядом... защищу, чтобы не. - Не сможешь скрестить параллель, безумна надежда! - гремели стены домов. Зубами рвала плоть — когтями ломала асфальт, железом разбивала зеркала — кровью удобряла землю: " не оставляй меня одну, не оставляй.!" - неслось в бездну бессмыслия. А сводки газет тем временем сообщали. "Того же лета казнь от Бога на люди под восточною страной на город Юнаф (устье Жинь ) и на Хаво-кань, и на Само и на Дези и на прочие грады во странах их; бысть мор силен на Бесметы и на Такары и на Омен и на Обез и на Жи и на Фря (жители колоний на Чевном и Зовском морях) и на Щурасы и на всех тамо живущих" Веретено ненависти наматывало шелковицу* из энергий миров, где исчезали жизни одна за одной, оставляя золотистый свет бесформенных эманаций — разрушенных душ её голодом. Это было страшное время жертв и боли. Из полученной золотой нити сплетала сеть своей ауры каждым стежком голографически повторяя рисунок сигила на полу, нарисованного когда-то магом. Ведь она? Да, овладела плотью, благодаря его крови и обрядам. Что выполнял каждый раз разрешая ей опустошить себя: что-то шептал, связывал в узелки невидимые мысли, желания, мечты, - буквально вплетал в неё жизнь, отдавая взамен свою. Но в этом не даровал главного — свободы. Душа прикована к центру пентаграммы будто бы узник её. Выйти за линию — значило лишь одно: мгновенное сгорание. Как безумно звучит смех Так громко поёт боль... Ты не вынесешь этот звон! Сколько ушло с тех пор времени? Трудно сказать, ведь для сущности оно не было линейным, как в мире людей. И ни ходом идей событий меняющих одна другую — лишь вихрем кружило над невидимыми крыльями, давило на грудь, словно желая втоптать дыхание в пол, в землю под ним. Безысходно, исступленно, безнадежно входили запахи подкожно, продолжая творить её плоть. Постепенно днем за днем вышивала себе свободу, создавая защищающую ауру из многоуровневой голограммы магического рисунка — звуки внутривенно наполняли пустоту, утоляя голод. Рычание зверя перед прыжком - так когда-нибудь назовёт боль её рождения твоя любовь. Коснись хоть бы кончиком мизинца - воронкой вакуума всосёт, вберет, впитает. Разорвет чёрная дыра свет на тьму и жизнь любопытного прохожего. Ребенка, взрослого? Нет отличий. Вот, детский смех сорвался в ничто, поглощенный бездной, воркование влюблённых нашедших "уютный" уголок в развалинах древнего замка, миг и... Внутри понимала — это конец, Яростью и болью питаясь... Ничего не желая, кроме как вонзить в чью-то очередную шею клыки. Ничуть не осознавая ценности отнятого. Минуты, часы, дни, порою и годы в ожидании: лежит в полиэтилен укутанная в углу тёмной комнаты с единственным окном, и лучиком света. Луны, солнца? Почти в плену зимы сердце. Холод дрожью раздавался в висках — Полна душа проклятиями! Укуталась в пластмассовое тепло сильнее и... Ждёт свою жертву. Сама более подобна на светящую синим пыль в ночи, как плащ скрывающий в себе соблазнительную наготу — тень во мраке злобой рождённая. Злоба — Ненависть на века! Смерть рассмеялась у гроба: "Горько невесте червя!". Да здравствует Королева ночи, пришедшая в этот мир! Там? В углу. Холод кафеля ласкает кожу! "Ты мой!" - стон только шепчет молитву ль мольбу?! Хочу тебя. Войди в меня... Люблю? Еще несколько столетий и вертикальные зрачки единственное, что теперь отличало её от живущих. Плюс не увядающая и через века красота молодости. Всё тот же чарующий взгляд синих глаз, зовущие требующие поцелуя губы, сверкающий волшебством серебристый волос до пят. Уже и не помнит свою первую луну, первую радугу, мокрый весёлый дождь горящий звонким смехом, что встретил её как только она смогла решиться наконец выйти за врата своей тюрьмы впервые. Позабыто и жестокое палящее солнце, заставляющее реже бывать на улицах под дневным светом - даже оно превратилось в обыденное, буднично почти незаметное событие дней. А сводки газет тем временем, пестрили заголовками о страшном: «1369 год. Болезнь уничтожившая целые города...», « 1541 год. Вселяя ужас в сердца людей...», «1614 год. Мы не имеем абсолютно никаких способов борьбы с этой напастью! Почему молчат власти?», «1793 год. Чума продолжает возвращаться с эпидемиями каждые несколько лет!», "1823 год. Черной Смерти понадобилось три года, чтобы пролететь через весь мир", «1941 год. В районе замка Рая продолжают пропадать люди, вчера...» «1970 год. Варианты лечения: пытайтесь быть счастливыми, избегайте плохих мыслей, необходимо пить хорошее вино, ... а так же о других способах вы найдете у нас...!» «1999 год. Красная смерть унесла жизни 75% насе