За обедом осознала, что в последнее время Сергей искал моего общества несколько раз. Мне нравилось общаться с ним, он хороший, интересный собеседник, но я понимала, что эта симпатия никогда не разовьется во что-то более серьезное с моей стороны.
Чтобы не усугублять ситуацию, я прямо спросила:
— Просто для сведения, почему ты приглашаешь меня на обед, зовешь проводить тебя, и так далее? Есть какая-то причина, которую я должна знать?
— Я просто использую тебя, — так же искренне признался он. — Ты хороший товарищ и не ждешь чего-то большего, чем дружба. В отличие от твоих сокурсниц, которые смотрят на меня как кошки на сметану. Ты также льстишь моему эго, потому что шикарно выглядишь.
Я усмехнулась; видел бы он меня четыре месяца назад. Тогда да. Я выглядела шикарно, а теперь, так, остатки былой роскоши. Я не о чем не жалела, и старалась поддержать как могла и умела, тот лоск, который мне навели для Алекса. И все-таки приятно услышать такое мнение мужчины.
— Спасибо, — поблагодарила я, — но ты не ответил — почему.
Он поднял потрясающие брови.
— Так для всех я занят. И меня оставят в покое. Плюс я так тебя сохраняю для твоего Дена. Все видят меня, и никто больше к тебе не пристает.
Я расхохоталась. Вот, чертов, эгоист.
С нашего знакомства прошли две недели. Мы тогда отсмеялись. Лууна сбегала в подсобку, принесла Сергею полотенце и посадила в такси. А мы с Деном до утра болтали в пабе. Я все-таки очень рада была его видеть. Его соревнования закончились через неделю, и он отбыл к себе в Канаду. В ту неделю мы много времени проводили вместе. И я очень была признательна за то, что он приехал. Мне очень нужна была поддержка друга. Я понимала, что он испытывает ко мне намного больше, чем дружеские чувства, но не могла ему ответить.
Сказать, что в эти месяцы я сложно переживала ситуацию с Алексом – значит, ничего не сказать. Наша связь с ним была исключительно по переписке, или через его секретаря. Но даже так , для меня было понятно, что Александр Борновский — настоящий профессионал, современный руководитель очень высокого уровня, с ходу вникающий в самую суть проблемы. Общаясь с ним, я поняла причины его успеха как бизнесмена. Восхищалась его умом и быстротой реакции.
Наблюдая, как он выстраивает свой рабочий день, я убеждалась в том, что он обладает массой прекрасных деловых качеств. Несмотря на непреклонность и требовательность, он очень чуток и внимателен к подчиненным. В последнии месяцы, для выполнения задачи, которая ему была поставлена, он побеседовал лично с каждым, кто работал в офисе, и выслушал все мнения и пожелания, собрал сведения о потенциальных возможностях персонала. Пойдя самым простым путем, Алекс сразу выяснил, кто является перспективным работником, а кто только мешает развитию компании.
Оставив позади все ненужные размышления и сожаления, я со всей энергией накидывалась на работу.
Свои новые задачи я любила, и чем больше обязанностей возлагал на меня Алекс и Герц, тем мне становилось интересней. Выяснилось, что у меня есть талант хорошего организатора и умного администратора. Исключительно благодаря этим моим качества мне удалось урегулировать несколько очень серьезных недопониманий и, кроме того, и разрулить несколько важных вопросов, найдя компромис там, где казалось он не возможен. Алекс, как руководитель четко точечно направлял и советовал в каком направлении двигаться. Я часто вспомнила его слова, о том что изменения в современном бизнесе сейчас происходят с невиданной быстротой и что только работая вместе сможем обратить неудачи в удачи и понять, что перемены — это образ жизни.
Да-да, конечно, подумала я тогда, а вот какие перемены ждут лично меня? И смогу ли я спокойно завершить практику и сдать диплом? Сомневаюсь.
Его профессиональные качества только ухудшили мое эмоциональное состояние, чувства к нему не только не утихли, а разгорались с новой силой. Он открылся для меня с новой стороны. К химии прибавилось восхищеннее им, как личностью.
Я с нетерпением ждала недели занятий в Лицее, которые чередовались с неделями в Корпорации. Они помогали мне хоть как-то отвлечься. Не смотря, на мое эмоциональное состояние, я ухитрялась собраться и занималась учебой, дипломом, Борхаусом, и, параллельно, вела переписку с Французами, отвечая на их звонки даже во время учебы.
Преподаватели давали мне возможность выйти из класса, так как были в курсе важности проекта, который я вела. К счастью такие звонки случались не часто, а переписку я могла вести в свободное от учебы время.