Они небожители, живут своей жизнью, и смотрят на нас обычных смертных свысока. Да, мы годимся для жаркого секса. Но не дай бог, встать у них на пути. Тебя сотрут в порошок. Это именно то, что Алекс хотел и мог со мной сейчас сделать, но сначала он хочет понять, как я вошла в компанию, и кто дергает за ниточки.
Я набрала номер Татьяны Николаевны.
- Да, Вика, что случилось.
Я выдохнула и произнесла:
- Он все знает, и хочет, чтобы я сегодня пришла на нашу квартиру для объяснений. Он хочет понять, как я попала в штат, и кто мне помог.
- Вика не переживай. Мы подумали об этом. Скажи, что в январе выяснилось, что твой дед был известным лицом в структуре МИДа, и Эльмира Самсоновна тебе посоветовала, сменить Ефимова на Косову. Так как его фамилия тебе бы очень помогла в карьере. И ты пошла и поменяла. А дальше уже все логично. Регистрировали тебя в Корпорации уже по новому паспорту. Никаких тайн, все просто.
И правда, все просто. Почему я сама не додумалась.
Всю дорогу до квартиры я мысленно себя ругала, нервы мои были на пределе.
Всем своим видом это место напоминала о месяцах проведенных вместе, и давало осознание, как именно он ко мне относится.
Идеальный подъезд. Шаг, второй.
Глафира Степановна, очень обрадовалась, увидев меня.
- Викуля, дорогая, как я рада тебя видеть! Ты давно не появлялась. У тебя все в порядке? Квартира в идеальной чистоте. Мы и убирали, и холодильник заполняли, все как ты любишь. Я, правда, очень, очень рада, что ты вернулась. Ты такая хорошая, душевная. Поговорить с тобой одно удовольствие.
Так она продолжала тараторить, пока мы поднимались к квартире. Я вспомнила, что у меня нет ключа, но Глафира Степановна уже открывала ее своим.
Я не могу туда войти!
Сделав глубокий вдох, я постаралась унять приступ паники. Какого черта опять все это начинается.
Квартира и правда была в идеальном порядке. Блестело чистотой и достатком. Все было, как я оставила. Даже елка и подарок под ней.
Почему я здесь. Мои руки задрожали.
Глафира Степановна смачно расцеловала меня в обе щеки и ушла, закрыв дверь.
Я подошла к окну, и смотрела на сумеречную Москву. Солнце еще не зашло, но было уже низко, как бы предупреждая, что уже совсем скоро станет темно и зажгутся сказочные Московские огни.
Алекса не было. Это совершенно не в его стиле. Он никогда не опаздывал.
Через несколько минут я услышала, как открылась входная дверь. Я резко повернулась, услышала, как захлопнулась дверь, и тут же увидела его. Он посмотрел в мою сторону. Он стоял в на входе в квартиру, и взгляд его был холодным. Меня бросило в жар, я не могла оторвать взгляд от него. В воздухе чувствовалось напряжение, но не то, которое тянуло меня к нему, как магнит. Я шла к нему медленно и осторожно. Я была в двух шагах от него, когда он повернулся, завернул за угол и пошел в сторону спальни. Сглотнув ком в горле, я последовала за ним. Он открыл дверь и вошел, я же замешкалась. Он осматривал комнату, как в первый раз видел, а я опасливо последовала за ним. Я не заменила, что в руках у Алекса была небольшая черная сумка, пока он не бросил ее на пол, и от этого глухого удара я подпрыгнула. Он стоял спиной ко мне и ждал.
Именно в этот момент я поняла, что моего Алекса больше не было, и мне предстояла встретиться с мужчиной, который занял его место. Неуверенно шагнув в комнату, я закрыла за собой дверь.
─ Алекс, послушай, я хотела сказать, я…
Неожиданно он развернулся, двумя огромными шагами приблизился ко мне, схватив одной рукой меня за горло, прижав к двери. Я всхлипнула от удивления, и его хватка стала крепче.
─ Не смей называть меня по имени. Ты обращаешься ко мне Господин Борновский, и не произносишь больше ни слова.
ОХ, ТВОЮ МАТЬ. ЧЕРТ. ЧЕРТ.
Мои поджилки тряслись от его слов и тона. Хватка была сильной, но никак не мешала кровообращению. Он не хотел причинять мне боль, и я знала об этом. Я доверяла ему, но в его глазах видела только безразличие. Он ослабил галстук, все еще удерживая мое горло, прижимая к двери, и с интересом наблюдал, как быстро вздымалась и опускалась моя грудь. Свободной рукой, он расстегнул молнию на моем платье и спустил бюстгальтер, высвобождая из чашечек и выставляя её напоказ. Затем стянул трусики и засунул руку между моих ног, все также удерживая меня за горло. Из моего горла вырвался стон, когда он коснулся меня. Блин... Я текла. Алекс грубо теребил пальцами мои лепестки, не отпуская мое горло. Я застонала, когда он сжал двумя пальцами клитор, от чего на его лице появилась довольная ухмылка. Мне нужно перестать реагировать на его действия, похоже, его радует моя боль, да и стоны тоже.
Алекс был прекрасен, даже когда был взбешен.
─ Сегодня я заставлю умирать от желания. И потом, ты только и будешь думать о моем члене, умоляя о повторении. ─ Он резко поднял мой подбородок так, чтобы наши глаза встретились. ─ Вика, все время глаза на меня, иначе я сделаю все больнее, чем следует.
Он смочил болезненный клитор моими соками, не сводя глаз с груди. Обхватив сосок губами, он начал тянуть и сильно сосать его, пока я не заерзала и не выгнула спину, умоляя о большем. После его укуса, я подпрыгнула, от чего хватка стала крепче. Я из стороны в сторону мотала головой, находясь между адом и раем. И неожиданно начав, также неожиданно он и закончил, оставив меня одну у двери, жадно глотающую воздух.
Стоя спиной ко мне, он начал медленно раздеваться.
─ Снимай свою одежду, ─ рявкнул он, вновь заставив меня подпрыгнуть. Мой клитор пульсировал, горло болело, и помимо всего прочего, я нуждалась в нем. Я быстро разделась, при этом восхищенно любуясь его широкими плечами, идеальными изгибами его ягодиц. Я сгорала от желания увидеть его спереди, но он продолжал стоять спиной ко мне. Алекс стоял прямо под люстрой. Это была совершенно новая низкая железная кованая люстра, с мощными железными рамами, на которых располагались малюсенькие лампочки. К потолку она крепилась мощной цепью. Зачем такое мощное кованое произведение искусства в спальне. Это были не единственные изменения. Над спинкой кровати были прикреплены 3 мощных железных светильника в форме крючков из той же серии. На мой вкус это смотрелось странно и эстетически совершенно не сочеталось с уютной обстановкой спальни.