Танцовщица. Почему?
ДЖЕНТЛЬМЕН. Да ведет он себя как-то странно. Такой вид, будто что-то прячет, а что? И вот меня осенило: "А вдруг воду?" И тогда я понял, что поймал его. Я не позволю ему себя одурачить, буду следить, и он не выпьет ни капли. Пока смогу — буду следить.
Танцовщица. А в чем она? У него же ничего нет. (Она охотно поддерживает его безумную идею).
ДЖЕНТЛЬМЕН. Кто знает. А вдруг под матроской у него фляжка? Что-то тут все-таки есть, иначе почему он полон сил, а мы... Вон он спокойно стоит, а мы еле-еле. Почему, я спрашиваю.
Танцовщица. Правда. Стоит и смотрит, будто не хочет ни есть ни пить. Вы правы: он что-то прячет — или еду, или питье.
ДЖЕНТЛЬМЕН (с безумным желанием подтвердить свою гипотезу). Нет, еды у него нет. Её и не было, а вода была. Когда я здесь очутился, то был маленький бочонок, полный воды. На вторую или третью ночь — уже не помню — я проснулся и увидел, как он пьет. И когда я его отнял, там уже ничего не было. (Яростно, грозя негру кулаком). О, ты свинья! Грязная свинья!
НЕГР делает вид, что не слышит.
Танцовщица. Была бы вода — мы бы спаслись. А этот — ну прямо убийца!
ДЖЕНТЛЬМЕН (безумная идея приходит ему в голову). Послушайте. По-моему, он отлил тогда себе во фляжку. Там было немного, но не мог же он выпить все? О, он такой хитрый! Вот и поет нарочно, а пьет, когда мы не смотрим. Но больше не попьет — я буду за ним следить! Буду следить.
Танцовщица. Следить? А какая от этого нам польза? Это что, отсрочит нашу смерть? Ведь нет же. Но так или иначе, а воду у него надо отнять. Больше не остается ничего.
ДЖЕНТЛЬМЕН. Он не отдаст.
Танцовщица. Тогда украсть, когда он заснет.
ДЖЕНТЛЬМЕН. По-моему, он не спит, я ещё не видел, чтоб он спал. Станем красть и разбудим.
Танцовщица (неистово). Тогда убьем! Он это заслужил.
ДЖЕНТЛЬМЕН. Но ведь он сильнее, и я тому же у него нож. Нет, это не пойдёт, хотя я бы с удовольствием. Как вы сказали, он это заслужил. Но я не могу даже встать — не осталось сил. И оружия нет. Он меня засмеёт.
Танцовщица. Но надо же что-то делать! Что делают в таких случаях самые бессердечные дикари? Мы должны достать воду, ведь глупо умирать от жажды, когда вода так близко. Думайте! Думайте! Есть выход?
ДЖЕНТЛЬМЕН. Продайте ему ожерелье. Я слышал, его народ падок на такие штучки.
Танцовщица. Ожерелье? Да оно же стоит тысячу фунтов! Это подарок английского герцога, и я с ним не расстанусь. Не считайте меня дурой!
ДЖЕНТЛЬМЕН. Подумайте о воде!
Они лихорадочно лижут пересохшие губы.
Если в ближайшее время мы не попьем — погибнем. (Грубо смеется). И ожерелье пойдёт акулам — вместе с вами! Все, молчу, но я бы — да я бы и душу сейчас за воду продал!
Танцовщица (содрогнулась от ужаса, потому что посмотрела на движущиеся акульи плавники). Всё-таки вы ужасны! Я о них почти забыла, а вы напомнили, это не по-джентльменски.
ДЖЕНТЛЬМЕН. И хорошо, что напомнил. Смотрите на них, смотрите, может, тогда поймете, чего сейчас стоит ваш подарок герцога! (В нетерпении стучит но палубе рукой). Идите же, идите, или, пока вы собираетесь, мы умрем от жажды. Предлагайте же! Предлагайте!
Танцовщица (снимает ожерелье и, думая о чем-то постороннем, держит его в руках — смотрит, как оно играет на солнце). Красивое, правда? Жалко расставаться. А ведь он меня очень... Жалко! Ведь он меня очень... любил, старый герцог, и, по-моему, в конце концов на мне бы женился. Но мне-то он не нравился — такой старый, очень старый. Опять сейчас что-то видела, но уже не помню... А его больше не увижу — остался только его подарок.
ДЖЕНТЛЬМЕН (с нетерпением безумца, который увидел воду). Черт возьми, что вы возитесь? Подумайте о воде! Предлагайте же! Предлагайте!
Танцовщица. Да, да, так горло горит, а в глазах — ну прямо пожар. Пить! (Ползёт на четвереньках туда, где сидит негр).
Он ее не замечает. Трясущейся рукой она дотрагивается до его спины. Он медленно поворачивается и смотрит на нее, в его круглых глазах животного скука и отсутствие желаний. Правой рукой она подносит к его лицу ожерелье и хриплым голосом быстро говорит:
Послушай, ты украл нашу воду. Тебя надо было убить, но мы все забыли. Посмотри-ка — это ожерелье. Мне подарил его один английский герцог, пэр. Оно стоит тысячу фунтов — пять тысяч долларов. Ты будешь обеспечен до конца жизни и больше не будешь служить во флоте. И вообще работать. Понимаешь, о чем я?
НЕГР не отвечает. Она лихорадочно продолжает — слова в беспорядке натыкаются друг на друга.
Так, воду ты украл, а я тебе ожерелье, здесь все настоящие бриллианты, представляешь: пять тысяч долларов за простую воду! Не надо все, что ж я не понимаю? Оставь себе. Я не хочу, чтоб ты умер. Дай только мне и моему другу — нам нужно дотянуть до какого-нибудь острова. У меня все губы от жары потрескались, а голова прямо разламывается! Вот же, бери? оно твоё.
Пытается вложить ожерелье ему в руку, но он ее отдергивает, оно падает на плот и сверкает сквозь волны поднимающегося к небу тепла. Срывающимся голосом:
Дай мне воды! Я же дала тебе ожерелье! Дай воды!
ДЖЕНТЛЬМЕН (с волнением за ней наблюдая, тоже кричит). Да, дай ей воды!
МАТРОС (безучастно). У меня нет воды.
Танцовщица. О, да ты жестокий! Почему ты врёшь? Видишь, что у меня нет сил и потому врёшь. Я же дала тебе ожерелье, пять тысяч, понимаешь? За пять тысяч — простой воды!
МАТРОС. Сказал — у меня нет.
Отворачивается. Она ползет обратно к ДЖЕНТЛЬМЕНУ и ложится рядом с ним, судорожно всхлипывая.
ДЖЕНТЛЬМЕН (его лицо перекосилось от гнева, он трясет кулаком). Свинья! Свинья! Чёрная скотина!
Танцовщица (садится и вытирает слезы). Ну, теперь вы видите — он нам не даст. А, может, у него у самого мало, и он боится, что ему не хватит? А нам-то что делать? Что остается?
ДЖЕНТЛЬМЕН (безнадежно). Ничего. Он сильнее. И как назло нет ветра. До острова не доплыть — так и умрем. И всё. (Ложится и закрывает лицо руками. Бесслёзные рыдания сотрясают его плечи).
Танцовщица (ее глаза загораются — она вдруг что-то решила). А-а, кто теперь трус? Кажется, вы отчаялись? А я вот — нет. Один шанс у меня есть — и я его ещё никогда не упускала.
ДЖЕНТЛЬМЕН (поднимает голову и с изумлением на нее смотрит). Хотите предложить ему денег?
Танцовщица (с загадочной улыбкой). Нет, кое-что подороже. И он даст нам воду. (Отрывает от своей блузки кусок измятых кружев и тщательно, будто пудрится, вытирает им лицо).
ДЖЕНТЛЬМЕН (наблюдая за ней с глупым видом). Не понимаю.
Танцовщица (подтягивает чулки и пытается разгладить платье, затем собирает в пучок свои длинные волосы и завязывает над головой. Потом похлопывает себя по малиновым от солнца щекам, кокетливо поворачивается к ДЖЕНТЛЬМЕНУ и говорит). Вот так-то. Как я выгляжу? Теперь лучше?
ДЖЕНТЛЬМЕН (дико хохочет). Ужасно! Отвратительно!
Танцовщица. Враньё! Я красивая — и все это знают. Да вы и сами говорили. Это вы отвратительны! Я понимаю, это ревность, но воды теперь я вам не дам!
ДЖЕНТЛЬМЕН. А вы её и не получите — с таким видом. Вы что, танцевать собрались? (С издёвкой). Танец — танец Саломеи. Я буду оркестром а он — зрителем на галерке, и мы оба будем бешено аплодировать. (Опирается на локоть и смотрит на нее, хихикая себе под нос).
Танцовщица (отворачивается, яростно ползет на четвереньках к МАТРОСУ и говорит голосом, в котором слышится призыв). Матрос! Матрос!
Он делает вид что не слышит, она хватает его руку и гладит — он поворачивается, недоуменно на нее глядя.
Послушай, Матрос, как тебя зовут — твое имя?