— Ты же хотела поговорить. Вот и поговорим. — Вполне себе обычные слова, и тон спокойный, а меня затрясло, так как в свете происходящего наталкивало на мысли определенного плана.
— Да, хорошо, да. — Словно успокаивая его, продолжала пятиться, стараясь при этом не упасть, нащупывая ногой каждую ступеньку прежде, чем стать на нее. — Но мы же и в машине можем… или в кафе, а?
— Можем. Но в общественных местах за это полагается штраф.
— Ш-штраф? — соображая, округлила глаза. Оглянулась в панике по сторонам. — Ты… ты зачем меня сюда… привез?
Глава 11
— Хочу понять кое-что для себя. — Он, методично переступая со ступеньки на ступеньку, продолжал выдавливать меня вверх по лестнице, словно пасту из тюбика; провел свободной рукой по волосам.
— Что понять?
— Много чего. Аккуратно! — Ринулся ко мне, когда я, все же оступилась, но успела при этом ухватиться за поручень. Подхватив, прижал к себе, наклонился так близко, что пришлось задержать дыхание. — Наш спор помнишь?
— Да. — Не выдержав кислородного голодания, вынужденно вдохнула и моргнула испуганно, так как ощутила его запах, заставляющий проснуться внутреннего демона. — Если поцелую — отпустишь?
Майкл сглотнул.
— Отпущу. — Выжидающе уставился своими невыносимыми глазами.
— Хорошо. — Прошептала, охрипшим голосом уставившись взглядом в его шею, беря маленький тайм-аут, что бы набраться сил. Так мы стояли какое-то время. Он ждал. Я понимала это. Выдохнув, потянулась вверх, так как откладывать неизбежное становилось сложнее с каждой секундой.
«Боже, что я делаю?! Что я…» — когда наши губы встретились, сцепила зубы. Никаких страстей. Просто касание. Он попытался было прорваться, но сам в итоге отстранился недобро сощурившись. Испытав смесь облегчения и разочарования одновременно, глядя вниз спросила:
— Я могу идти?
— Нет.
Вздрогнув, подняла на него глаза.
— Ты же обещал!
— Даша, я не говорил разве, что одолжений мне не нужно? — резко потянул за собой, держа одной рукой за талию, а второй полез в задний карман джинсов.
— А что ты ждал?!
Достал ключи и попытался открыть дверь. Понимая, что сейчас попаду в клетку, начала вырываться что есть силы:
— Миш, Миша! Блин! Выпусти меня! Ну, подожди, пожалуйста. Давай поговорим как взрослые лю… люди! — изловчилась вывернуться.
— Ты куда? — спросил с придыханием, хватая в последний момент за пальто.
— Пусти!
Распахнув дверь, рывком запихнул меня внутрь квартиры.
— Миша! — попыталась отодвинуть его, да разве ж такого сдвинешь с места? Вместо освобождения оказалась зажатой в угол.
— Ну а теперь поцелуй меня. Только не надо благотворительности. Сделай это так, как хочешь на самом деле.
— Я и поцеловала тебя так!
— Неправда. — Он погладил тыльной стороной руки мою щеку, провел пальцами по подбородку, поворачивая к себе.
— Отпусти!
— У, у… — отрицательно покачал головой.
— Ты же взрослый человек. Прекрати вот это все… — попросила, останавливая попытки освободиться. Какой смысл, если пути отрезаны вместе со щелчком дверного замка?
— И прекратил бы. — Вдруг прошипел зло сквозь зубы. — Только я больше года, словно чумной хожу и дрочу словно мальчик. Скажи мне, что в тебе? Что в тебе бл@ть такого, чего нет у других баб?
Увидев мои круглые глаза, горько усмехнулся. Запустил пальцы в волосы, обездвиживая голову, и тяжело обрушился поцелуем на мои губы. Не выдержав напора — ответила, чувствуя при этом себя как-то странно.
В том, что происходило, было что-то болезненное, не приносящее радости или возбуждения, а скорее попытка избавиться от наваждения, возникающего между нами. И стоило ему отвлечься на расстегивание пуговиц моего пальто, сознание тут же вернулось:
— Пожалуйста… пожалуйста… остановись пока не поздно…
Майкл попытался снова поймать мои губы, выдыхая слова в меня:
— Поздно, Даша, уже давно поздно…
Я лежала на кровати опустошенная, понимая, что сделала ошибку, но такую, которую нельзя не совершить. После близости женщина начинает чувствовать принадлежность мужчине. Хитросплетение чувств заставляло испытывать нечто двойственное. С одной стороны — внутренний подъем, вызываемый всплеском эмоций, а с другой — отчужденность. Ни восторга, ни оргазма, ни блаженства. Словно использованный презерватив, который почему-то не выбросили, а положили рядом.