Сирин насмешливо фыркнула, но раскрыла саквояж, держа его у самого пола – рядом уже нетерпеливо стрекотал Скорпи, подпрыгивая и пританцовывая на поршневых лапках. Он прыгнул в недра сумки, на миг ярко осветил окружающие предметы, а потом, определив самое комфортное местечко, принял компактной положение и затух.
Глава 2.2. Голиаф
Глава 2.2 Голиаф
Выскочив за порог своего жилища, Сирин быстрым шагом спустилась вдоль парка, перешла через рыночную площадь и направилась в сторону набережной. Там, у Старого Каменного моста, в небольшой рыбацкой хижине жил ее знакомый по имени Голиаф.
Голиаф был кузнецом. Их прежняя лачуга сгорела от предательской искры, сбежавшей из треснувшего горнила. Он чудом вынес из дома четверых детей, а вот самого младшего им с женой спасти не удалось. Погоревали, окропили холмик крошечной могилки жменькой Воды, да решили отбросить страхи и занять заброшенные рыбацкие дома у Реки Грин.
Из рыбацких поселений, традиционно располагавшихся вблизи Воды, люди ушли в первую очередь. Зеленые Воды принесли с собой мор. Та рыба, что не всплыла кверху брюхом и не разложилась на части заживо, стала непригодна для еды. Да и сложно было спокойно оставаться на привычных берегах Реки, когда из воды то выглядывали трехглазые лягушки, то выплывали пятилапые тритоны и выползали покрытые уродливыми наростами ужи. Видимо, всех их защищала толстая мутная слизь, также ставшая результатом мутаций. Редкие из оставшихся речных птиц, сумевших привыкнуть к этой токсичной пище, больше не садились на Воду, а опасливо прорезали воздух в бреющем полете над самой ее поверхностью. Если их по неосмотрительности накрывало волной, то спасения не было. Они кричали и били пропитавшимися зеленой влагой крыльями, получая ядовитые ожоги. А огромные, размером с человека, рыбины, похожие на сомов, поднимались из тины к самой поверхности и заглатывали несчастных птиц, столь опрометчиво коснувшихся водной глади. Так что чаще чайки и крачки скребли лапками землю вдоль гиблых заиленных берегов, пытаясь найти скудное пропитание.
Те виды животных, которые смогли выжить после глотка отравы – менялись. Их мясо отдавало горечью и становилось непригодным для пищи. Спасаясь от близости ядовитых зеленых потоков, люди уходили целыми деревнями. Но такие неприкаянные скитальцы, как Голиаф с семьей, были как раз не прочь поселиться в добротном домишке когда-то зажиточного держателя рыбной лавки.
После того, как пригодная к употреблению Вода стала драгоценным резервом, а цены на нее взлетели до небес, держать скотину или выращивать овощи стало непозволительной роскошью. Простому люду не осталось выбора, кроме как пойти работать в каменоломни, забои шахт или браться за любой самый тяжкий физический труд. А умелые кузнецы, древоделы или каменщики начали цениться на уровне высокообразованных летрадосов, солиситеров или толмачей. Чем не преминули воспользовались алчные городские Главы... Получить патент на ремесло стало во много раз сложнее, а сборщики подати просили тройную оплату с рабочих, избравших своей профессией подобный труд.
Многие ушли в тень. Становясь нелегалами, не имея возможности выкупить патент и работать честно. Предпочитая рисковать штрафами, но не обескровливать себя непомерными поборами.
Сирин знала, что самую качественную работу можно было найти именно у таких “серых” мастеров, как Голиаф, в силу прилежного труда и недюжинного умения нашедших своих клиентов. Как Вода точит камень, так и людские слова, передаваясь из уст в уста, пробивали лазейки среди каменистых стен запретов и многочисленных декретов правительства.
Голиаф радостно поприветствовал старую знакомую, а по совместительству и одну из постоянных клиенток. Немного поболтав и коротко обсудив последние новости, Сирин взяла у кузнеца сверток с выкованной деталью, рассчитавшись причудливым устройством для розжига собственного изобретения, после чего засобиралась в обратный путь. Облака надвигались на город быстрее, чем говорилось в прогнозе.
“Синоптики, чему вас только учат…” – думала Сирин, быстро шагая по улице, портативный барометр люмьера показывал 99% влажность. “Здрасьте, непредвиденные расходы на транспорт,” – и она досадливо махнула рукой проезжающему мимо таксомотрному портиру.