– А ну прочь! Дорогу давай! – прокричал возница, со свистом стравливая пар из двигателя. Но его крики бесследно тонули в общем гомоне толпы.
На Водоразборной площади, одной из самых старых площадей столицы Королевского Доминиона, располагался Большой фонтан. В огромной мраморной стеле, огороженной каменным пандусом, красовался серебряный кран с вентилем в виде короны. Офицерский караул во главе с королевским Водолеем четко следил, кто и с какой тарой подходит к Водоразборной стеле Большого фонтана. Так горожанам выдавали королевскую пайку Воды.
Дверца экипажа раскрылась, и Руд Воленрой выглянул, чтобы выяснить причину задержки. Лицо молодого мужчины выражало не столько раздражение, сколько нетерпение и досаду. Стоявшие неподалеку торгаши, лишь бросив беглые взгляды на этого человека, поторопились раствориться в толпе. А горожане, еще секунду назад так ретиво ругавшиеся на пытавшийся проехать экипаж, поспешно прикрыли рты.
Рудигер Леонель фон Воленрой, Герцог Нордхилл, Граф Фрай-Синклер был одним из самых влиятельных людей Доминиона. Лорд был не только Первым Советником Королевы, но и Главой Приказного Сыска. Заняв эту должность в довольно юном возрасте и в звании всего лишь лейтенанта Королевской Гвардии, он стал достойной заменой своего отца. Злые языки вовсю судачили, что должность досталась юнцу просто благодаря родству с Королевой. Но после первых же заседаний Правительства всем скептикам пришлось прикусить языки, признавая взвешенность шагов и мудрость принимаемых решений.
Встав на приступку, Руд осмотрел все пространство сверху.
Площадь от края до края заполнила многочисленная возбужденная толпа. Она чем-то напоминала гудящий рой пчел. Каждое насекомое по отдельности не представляет никакой опасности, но, когда они сбиваются в тысячи, исходящую от них угрозу чувствуешь на уровне подсознания. Потому что понятия не имеешь, в какой момент и в какую сторону этот рой направится. И что самое тревожное – сигнал, по которому толпа превратится в сметающую все на своем пути лавину, может сработать в любую секунду.
Усиленный конвой королевской стражи взял стелу в двойное кольцо, не позволяя никому приблизиться. Но было очевидно, что если не придет подмога, то оцепление неминуемо сметут.
Руд огляделся, пристально изучая массы недовольного сброда, среди которого практически не встречалось добротно одетых граждан, и прислушался.
– Сколько можно травить нас этими помоями! Дайте нам нормальной воды… – хорошо поставленным голосом прокричал крепко сбитый мужичок с залысинами. Руд пристально осмотрел горлодера, потрепанный пиджак которого бугрился в районе правого бока, выдавая припрятанную кобуру. Но самый большой интерес вызывал поясной ремень, мелькнувший между линялых твидовых бортов, не сходившихся на упитанном брюхе. Ремень из дорогой кожи с крупной пряжкой, явно новый и стоивший немалых денег.
– ...Хватит относиться к нам, как к скоту…
Недовольного тут же поддержал другой, и вот уже с разных концов площади слышались похожие возгласы.
– Да еще и дерут втридорога… И за что? За эту жижу? Да она болотом воняет!
– И не надо нам врать! Небось сами “Лазурную” и взорвали!
Это мало походило на стихийный митинг, чувствовалась умелая рука организатора. И с каждым днем озлобленных и агрессивных становилось все больше. Не успевала полиция усмирить беснующихся в одной точке города, как в тот же момент вандалы орудовали совсем в другом месте.
Руд цепко вылавливал взглядом главных зачинщиков и самых ярых активистов, запоминая лица. Это могло пригодиться.
Окликнув шофера, он велел тому поторапливаться и выбираться боковыми улицами и, окинув площадь задумчивым взглядом, скрылся в экипаже.
– Я сказал, дорогу! – возница дал оглушающий гудок и чуть тронул экипаж вперед.
– А ты нам, батяня, не указывай, – тихо прошипели в ответ появившиеся словно из ниоткуда бродяги.
– Пш-ш-шли вон! Брысь от колес! – голос приземистого шофера был зычен и уверен, хотя сам он украдкой оглядывался по сторонам, нервно выискивая подотставшую во всей этой кутерьме охрану.