Глава 4.1. Нападение
Глава 4.1. Нападение
Затянутой в перчатку рукой Сирин толкнула входную дверь, та бесшумно распахнулась. В крошечном холле царил полумрак – масляная лампа была разбита и ее осколки усеяли пол. На верхней лестничной площадке лежала опрокинутая подставка для зонтов. Обойдя на носочках осколки битого стекла, Сирин сделала несколько шагов вглубь помещения, заглянула в проем ближайшей двери и еле сдержала возглас изумления. Вся небольшая кухонька и совмещенная с ней столовая были перевернуты вверх дном. Медные кастрюли и сковороды сорваны со стен, ящики вывернуты наружу, по всему полу была раскидана набивка из выпотрошенных кресел и дивана, а рядом с круглым обеденным столом валялись опрокинутые стулья. Антикварный клавесин, стоящий около небольшого полуокна столовой, был разобран на части и отсвечивал раскуроченным нутром. Его колки виднелись в проломленном корпусе, словно ребра живого существа. Девушка застыла, боясь даже пошевелиться, но в этот момент какой-то шорох и звук бьющегося стекла донеслись с нижнего этажа квартирки.
Первый шок и непонимание происходящего отхлынули, и теперь Сирин с ужасом осознала, что среди приглушенного гама не слышно ни звуков борьбы, ни криков о помощи.
“О, Воды! Руфус! Только бы ты был в порядке”.
Паника, а также жуткий страх зарождались в глубине ее сознания, затмевая взор и на миг приглушая способность связно мыслить.
Оглядевшись, Сирин поняла, что совершенно беспомощна и безоружна. И эта мысль пришла ей на ум, пожалуй, впервые в жизни. Она не имела привычки носить с собой оружие, а в саквояже, помимо записей и забранной у кузнеца детали, находились лишь несколько самодельных безделушек, личные вещи да маленький хрупкий люмьер. С таким арсеналом не повоюешь. Аккуратно поставив саквояж на пол, она отодвинула его подальше от прохода, на случай, если придется бежать со всех ног.
Адреналин и справедливое возмущение уже закипали в крови, придавая сил и уверенности в себе. Сирин наклонилась и подняла с пола единственный предмет, который можно было использовать в качестве оружия – зонт-трость. Все лучше, чем ничего.
“Ну все, чертов ворюга, сам нарвался, теперь получай”, – зонт был, и правда, увесистый, и добротный, с украшенной круглым латунным набалдашником рукоятью.
Крадучись, она вдоль стенки спустилась по лестничному пролету вниз, к гостиной и мастерской. Бесшумно ступила на небольшую площадку перед приоткрытой дверью, подошла ближе и осторожно заглянула внутрь ярко освещенной комнаты. Там тоже царил бедлам. У самого входа, на выцветшем и истертом ковре лежал опрокинутый навзничь старик-камердинер. Он был неподвижен. Возле склоненной набок головы растеклась багряная лужица, пропитывая ворс все дальше и дальше от мертвенно-бледного лица. От ужаса девушку опалило жаром, вид крови заставил желудок заныть от судорожного спазма.
“Только не это! Только не Руфус! Нет!”
Сирин едва сдержала крик и тяжело сглотнула, вглядываясь в дорогие черты лица и не теряя последней надежды. Вдруг хотя бы слабый стон вырвется из его груди. Хотя бы одно маленькое движение... Только ее старый добрый Руфус все так же лежал, не издавая ни звука и не подавая ни единого признака жизни...
В глазах Сирин запульсировали черные точки, а сердце громыхало в груди словно молот в сталелитейном цехе. Пальцы непроизвольно задрожали и судорожно сжались на рукояти зонта, напоминая, что в руках есть оружие.
Не думая, она ринулась в комнату, желая отомстить за смерть единственного в её жизни родного человека.