– О Руфусе не переживай. А вот себя береги.
– Ты же меня знаешь, Голиаф, я нигде не пропаду.
– Знать-то знаю, но с новыми знакомствами будь аккуратнее. Доверять можно лишь проверенным людям, – он выразительно посмотрел на Сирин, намекая на ее спутника.
– Я запомню, спасибо, друг. Чистого неба.
– Чистого неба, Сирин
Они коротко обнялись и подошли к двери, возле которой уже стоял Фрай. Все это время он был безукоризненно вежлив, подчеркнуто холоден и по-прежнему невозмутим, чем до осатанения бесил Сирин.
Попрощались коротко, каждый из мужчин справедливо полагал, что новое знакомство дальше не продлится, и видят они друг друга в первый и последний раз.
Сирин же только и ждала, когда они с Фраем отойдут подальше от дома кузнеца, простятся, и дороги их разойдутся в разные стороны.
– Святой колодец, как же эта сырость осточертела, – прошипела девушка, подхватив юбки и не слишком изящно переходя на носочках большую лужу сразу за калиткой.
Пройдя некоторое время в молчании, они поднялись на мощеную набережную и направились к Старому мосту.
Немного распогодилось, во всяком случае, брусчатка подсохла. Ветер был хоть и сильным, но не сырым, а дождливая погода последних дней опередила календарь минимум на месяц. Обычно в это время было гораздо суше, и первый осенний месяц – Благовей – по праву считался лучшей порой года. Ни удушающей, порождающей чрезмерную жажду жары летних месяцев, ни иссушающих ветров месяца Суховея, ни сырой слякоти Жидня. Небо еще оставалось темным и затянутым облаками, но на востоке сквозь просветы уже проглядывало зарево восходящего солнца.
– Ну, вот здесь, если не возражаете, мы и расстанемся, – нарушила наконец тишину Сирин и косо посмотрела на попутчика.
– Возражаю, – холодно бросил ей Фрай. Невозмутимо окинул ответным взглядом, словно милостыней одарил, и с нажимом добавил, – Сирин, пришло время поговорить.
Она даже рот раскрыла в немом изумлении, но лишь закатила глаза и ускорила шаги.
– Я не уверена, что нам стоит знакомиться ближе, мистер Фрай. Давайте сохраним в памяти лишь лучшие моменты минувшего дня и расстанемся на высокой ноте?
– Да остановитесь же вы, наконец! – он стиснул ее локоть в стальном захвате, дернул и развернул к себе лицом.
Резко крутанувшись, Сирин остановилась и с возмущением посмотрела на удерживающую ее руку.
– Хватит притворства! Довольно обманываться, что у вас есть хоть малейший выбор. Вы верно предположили, что никакой случайности в нашей встрече нет. И в ближайшие пять минут станет ясно, примите ли вы верное решение добровольно, или мне придется вас немного... убедить.
Сирин вся подобралась, стискивая руки в кулаки и резко выдергивая локоть из его руки.
– Ну наконец-то ваша лакированная маска дала трещину! А то я уже потеряла счет загадкам, которые сквозят в каждом вашем слове, жесте или взгляде. Вы же еле выносите мое присутствие. Еле сдерживаете раздражение, говоря со мной. Так в чем же дело? Почему ваши глаза раз за разом мечут в мой адрес молнии?
– Потому что я терпеть не могу подлых предателей. А также изворотливых лгунов, которые выдают себя за кого-то другого. Знакомо, не так ли, мисс Айсбридж?
Сирин судорожно вдохнула и оглушенно замерла, по коже плеснуло кипятком страха, и она вмиг покрылась болезненными мурашками. Первым порывом было отрицать... сделать вид, что она впервые слышит эту фамилию и понятия не имеет, о чем он. Но сообразила, что это глупо… а учитывая ситуацию в целом – даже наивно. Было ясно, что он знает о ней абсолютно все… Знает, кто она такая, знает историю ее семьи, и одним Святым Водам известно, что у него на уме…
Мелко дрожа, она продолжала смотреть снизу вверх на перекошенное от ярости лицо Фрая. Ноздри его хищно раздувались, а губы были сжаты до бела. Настоящий ужас сковывал при взгляде в его глаза. Пылающие гневом, на который он, казалось, имел свое личное, священное право.
– Вы уже и сами поняли, что были на волоске от похищения пару дней назад... И лишь чудом мне удалось опередить вашу смерть сегодня. Хотя, клянусь, больше всего я жажду придушить вас собственными руками, – он поднял перед ее лицом руку с напряженно сведенными пальцами и стиснул их в кулак. – Но, судя по всему, я не единственный! Поэтому, хватит артачиться. И бредовую идею про Центральный рынок забудьте. Теперь вы подчиняетесь моим приказам.