– Что вы говорите, друг мой, что вы говорите... Скоро по улицам страшно будет ходить! Вот и очень зря вы не используете свой герб на экипаже! – всплеснув руками ответил старичок. Вопреки изрезанному морщинами лицу и всклокоченным седым волосам он демонстрировал небывалую моложавость и живость движений.
Руд, прищурившись, смотрел в мутное боковое окно. Толпа бесновалась… Громкие крики и провокационные лозунги распаляли людей все сильнее, и это было видно по их лицам. Раскрасневшимся, возбужденным, с отпечатком неприкрытой свирепости. Гулкое эхо отбивалось от каменных зданий, стоящих вокруг площади. Недовольный рокот нарастал… напряжение, исходившее от сотен людей, словно повисло в воздухе. И в такие моменты людям необходима разрядка…
– Заблуждаться не стоит, это преступный заговор. Трусливый и анонимный. И давить его следует в самом зародыше... – сурово проговорил Руд, сжимая ладонь в кулак до побледневших костяшек. – Не нужно обладать особым умом, чтобы увидеть, что весь этот сброд действует под чьим-то руководством.
– Друг мой, вы действительно считаете, что этим руководит невидимый кукловод?
– Не просто невидимый, а изощренно умный, я бы сказал. Который умело использует ситуацию с Водой и королевской пайкой. Народ как будто вирусом вседозволенности заразили. Ничего не боятся! Диверсии… взрывы… подстрекатели.
Воленрой напряженно замолчал, а профессор оживился, видя, что экипаж потихоньку отъезжал от опасной близости толпы и удалялся от площади с мятежниками.
– Да, я читал статью нашего уважаемого Сильвестра про подрыв на гидростанции в последнем выпуске “Сити Стандарт”. Душераздирающее известие!
Руд посмотрел на профессора и поймал себя на мысли, что тот кажется ему каким-то… не от мира сего. Настолько причудливый и странный, что порой походил на чокнутого.
А тем временем Мангейт продолжал причитать:
–...Чудовищно осознавать, что за всем этим стоят обычные, живые люди. Такие же как мы с вами… Чудовищно!
Профессор вдруг замолчал и замер, погрузившись в свои мысли. Настолько неожиданно, словно внутри старичка щелкнул невидимый рычаг. Секунду назад говорил без остановки, и вот уже его руки медленно что-то перебирают в воздухе, а глаза невидяще смотрят куда-то вглубь себя.
– По кулуарным оценкам некоторых моих коллег, – задумчиво проговорил профессор, очнувшись от своих раздумий, – отрава на десятилетия затормозила развитие целых регионов Доминиона, во многом отбросив их назад. Она серьезно повлияла на всю экономику, заставив людей отдавать любые деньги за кувшин относительно чистой питьевой Воды.
Воленрой устало подумал, что сейчас его тревожат не проблемы обычных людей и не теории странноватого профессора. Перед ним стояла другая задача. Задача, от которой зависели жизни всех и каждого. А сам ученый, как и Епископ, на встречу с которым они направлялись – просто пешки, которые должны сделать свой ход. И сегодня герцог даст четкие указания как одному, так и другому. Оба получают от Королевства столько привилегий и средств, что пришло время спросить с каждого. Профессор собрал под крышами своих Лабораторий все самые светлые умы Доминиона. Общими силами были созданы станции сбора, очистки и дистилляции Воды. Гидростанции работали круглосуточно, позволяя людям не умереть от жажды, но не более.
А нужен был прорыв! Нужен был метод, позволяющий обратить Зеленую Хворь вспять!
На исследования и изыскания Мангейта тратилось столько казенных денег, что вся страна уже давным-давно должна была упиваться чистой Водой. А не ждать подушевой подачки в виде кувшина мутной жижи на целые сутки.
Руд обладал тонким чутьем, которое весьма редко его подводило. И это самое чутье подсказывало, что королевский трон начал шататься.
Зеленая Вода, которая пришла внезапно и от которой не было спасения, воспринималась народом как Божье наказание, как предвестие конца времен. Людей обуял страх. А страх спровоцировал невиданный всплеск религиозного фанатизма. Новые радикальные движения вербовали под свои хоругви сотни братьев и сестер, призывая к сплочению и сегрегации. Их целью стало разделение на воистину достойных продолжать род людской и тех, кого сами Высшие силы, явившиеся в виде Заразы, признали балластом. Социальное и сословное неравенство раскололо людей на отдельные касты. И если целью одних была максимально скорая и комфортная адаптация к новому миру и стремление наживы в изменившихся условиях, то задача других была просто выжить в течение еще одного дня.