Сирин физически ощутила, как от выброса адреналина загудели вены, а по затылку побежали колючие мурашки. Сердце с грохотом и до боли колотилось о грудную стенку, и лишь сильно сжав челюсти она смогла перестать позорно стучать зубами.
Фрай встряхнул девушку за плечи и гаркнул:
– Все ясно?!
– Д-да...
– Исполнять!
Фрай выпрямился во весь рост и встал сбоку от опоры, выжидая, когда большинство арбалетчиков прервется на перезарядку многострельных орудий. Улучив момент, он распахнул полы плаща, чтоб не мешали бежать и сделали контуры тела более неопределенными, и рванул вдоль каменной отмостки. Секундная пауза, и град стрел посыпался ему вслед. Стремительно перебегая от опоры к опоре, укрываясь за деревянными перемычками, он продвигался дальше, увлекая внимание преследователей за собой. Сирин понимала, что момент настал. Именно сейчас нужно выбираться из кустов и давать деру в сторону зарослей камыша. Но не могла пошевелиться, провожая взглядом развивающийся черный плащ. Фрай уже заворачивал за мощный мраморный контрфорс, служивший местом крепления стальных вант, когда одна из стрел, отрекошетив, попала ему прямо в висок, сбивая с головы цилиндр. Он вздрогнул и пошатнулся, но по инерции продолжал нестись вперед, под защиту могучего основания моста. Далее колени его подогнулись, и Сирин с ужасом смотрела, как большое, мощное тело оседает на камни отмостки.
Глава 6.2. Выбор
Глава 6.2. Выбор
Уши заложило от гула крови, но именно в этот момент Сирин поняла, что пришло время принимать собственные решения. У нее только одна жизнь, и за нее стоит побороться. Она слишком молода, чтобы умирать. И поэтому...
Нашарив в пыли выроненный минуту назад дротик с транквилизатором, Сирин спешно пихнула его в карман. Подхватила саквояж и, прячась то за опорами, то в зарослях кустарника, направилась в сторону контрфорса и поверженного Фрая. Она ползла быстро, как пустынная ящерица, без лишних пауз или резких движения. Ее старый и потертый кожаный плащ сливался с камнями опор и серовато–бурыми пучками травы, блеклым ковром покрывающей каменистую землю. И незаметно для стрелявших, шумно обсуждавших вдали, кто рискнет пойти и проверить, ликвидирована ли цель, она прокралась до самой отмостки. Фрай лежал на боку и не шевелился. По виску сбегала струйка алой крови, глаза были закрыты, но веки немного подрагивали. Жив.
Однако теперь взгляд Сирин был устремлен не на него, а на небольшую чугунную заслонку размером с чердачную дверцу в паре метров от мраморного контрфорса. Она располагалась в каменном основании моста и вела во внутреннюю камеру, защищенную, словно тюремный каземат, и совершенно неприступную. Сирин прекрасно знала о существовании этого лаза, как и о том, что приводило механизм дверного затвора в действие. Хорошо подумав, девушка решила, что вполне сможет дотащить неподвижное тело мужчины до потайного хода. Надо было только сделать первый шаг.
Нервное перевозбуждение грозило перейти в паническую атаку, а времени на то, чтобы собраться с духом, не оставалось. Сирин сложила руки лодочкой и, прижав к носу и рту, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы унять зарождающееся головокружение и дурноту.
“Ну что ж. Выбор сделан!”
Сирин рванула к основанию Старого моста. В самом низу мощной стены темнел заповедный камень, немного вдавленный вглубь относительно общего уровня кладки. Надавив на него изо всех сил, Сирин взмолилась, чтобы механизм был хорошо смазан, поскольку ранее ей не приходилось открывать проход самой. Камень, хоть и с трудом, но поддался. С легким скрипом плотно пригнанная к камням заслонка отошла от стены на пару дюймов, позволяя теперь распахнуть ее на массивных внутренних петлях.
Громкие вопли дали Сирин понять, что ее заметили, но, зашвырнув в образовавшийся проход саквояж, она вернулась за Фраем.
Перекатив его на спину, схватилась за прочный ворот кожаного плаща и потащила неподвижное, словно свинцом налитое тело к стене.