– Прошу вас проследовать за мной, милорд. Все служебные выходы перекрыты, я проведу Вашу Светлость внутренними коридорами, и вы сможете выйти из дворца через Арсенальные ворота. Также излишне объяснять, Лорд Айсбридж, что в связи с некоторыми событиями покидать столицу вам в высшей степени нежелательно.
Это последнее предупреждение, да и сам тон, которым дворецкий его произнес, заставили настороженность, зародившуюся в Айсбридже, смениться истинным подозрением. Словно кобра, раздувающая свой клобук при малейшем признаке опасности, его инстинкты всколыхнулись, а мозг заработал в ускоренном ритме.
Он сделал вид, что полностью понимал и принимал логику объяснений, миролюбиво продолжил беседу о всяких пустяках, естественных для людей, проработавших бок о бок не один десяток лет. Через минуту лорд Айсбридж вдруг рассеянно хлопнул себя по лбу.
– Воды Благие, как же я мог забыть Сенатскую печать!? Без нее я не смогу передать полномочия новому Верховному Советнику, Генри! – он раздосадованно притопнул ногой и доверительно тронул церемониймейстера за рукав. – Послушай, вот не зря меня отправляют в отставку, я догоню тебя. Восточный коридор, Генри? Арсенальные ворота?
– Д-да, – неуверенно согласился глава лакейских служб. – Но…
Последнее слово он говорил уже в спину лорда Уве Берминга Айсбриджа, удаляющегося широкими шагами.
Центральный холл, Коридор ожидания, Северная приемная и Тихий холл, после этого Темная лестница для прислуги, Дальняя зала, переходящая в Северную проходную, и оттуда, срываясь на бег, к Каретному ряду. Далее Айсбридж проскочил в подсобку шоферов и возниц, где скинул парадный кипельно-белый мундир с орденами и эполетами, спрятав его под холщовый мешок в самом углу. Накинул висящий сбоку от входа потрепанный плащ и, поплотнее запахнувшись, прошел к своему ландо.
Он гнал назад, чувствуя, что на счету каждая минута…
Подъезжая к проселочной дороге, ведущей к его владениям, заметил далеко в небе… красный игрушечный аэростат. А ведь с момента его отъезда прошло уже несколько часов.
Совпадения, конечно, бывают, но Уве никогда бы не дослужился до своих генеральских эполет, если бы верил в подобное. Необычная игрушка взвивалась высоко в небо и, при необходимости, могла служить неплохим командным сигналом или призывом к действиям.
Дернув за рычаг тормоза, он заставил свое ландо войти в крутой занос и свернул на неприметную лесную аллею, ведущую к небольшой деревеньке южнее его имения….
Бросил ландо в зарослях леса, не доезжая до опушки, а оставшееся расстояние до деревни преодолел под прикрытием кустарников и живых изгородей задних дворов. Целью лорда был небольшой неприметный дом, до самой черепицы увитый бурыми плетьми плюща. Насколько Уве помнил, там жил племянник его верного камердинера Руфуса, прошедшего с ним всю Северную военную кампанию и не раз делившего флягу Воды на двоих.
Молодой мужчина узнал знатного вельможу сразу. Без лишних вопросов провел внутрь и усадил за большой обеденный стол, быстро принеся все, что запыхавшийся господин попросил – самописное перо, небольшой замшевый кисет и лист вощеной бумаги, обычно служившей для оборачивания продуктов, чтоб не отсыревали во время Зеленого Дождя…
Спустя двадцать минут мужчина позвал со двора младшего сынишку и строго велел тому прокрасться в господское имение. Передать лично в руки Руфусу сложенную вчетверо бумагу, исписанную мелким почерком Уве, и кисет, теперь туго набитый монетами. А также странный перстень, который в последние дни Уве Айсбридж носил на мизинце.
Глава 2.1. Люмьер
2.1 Люмьер
Маленькие цепкие лапки с трудом удерживали корпус восьмилапого люмьера в вертикальном положении. Медные шестеренки, мерцая в искусственном свете, вращались с тихим механическим шелестом. На первый взгляд он напоминал сильно переросшего скорпиона с закрученным вперед членистым хвостиком. Вместо смертоносного шипа на кончике хвоста тускло светилась стеклянная колба с раскаленной вольфрамовой спиралью внутри, защищенная противоударной сеткой.
Поршни рычажков подрагивали, но цепкие зазубрины не давали лапкам скользить, поднимая тельце членистоногого механизма по потертому бархату кресла. Завершив восхождение по изогнутому подлокотнику, робот уже ловко балансировал на резной древесине спинки, взбираясь все выше, пока, наконец, не зацепился крючковатым хвостом за столешницу и не перебрался на лакированную поверхность стола.