Он приостановился и внимательно вгляделся в ее взволнованное лицо. На обычно бледных щеках выступили алые пятна, а глаза горели неподдельной болью и возмущением.
– Что важнее, Сирин? Судьба одной заведомо обреченной деревни, или перспектива отправить на тот свет население десятков крупных городов?
– Но их просто... пустили в расход, – прохныкала девушка, не желая соглашаться. – Замуровали. Заперли, как скот в горящем амбаре! Принесли в жертву!
– Так точно! Был объявлен карантин. Ими, если тебе так угодно, пожертвовали ради благополучия многих других. И это тяжелое, но единственное верное решение, которое следовало принять.
– Ты рассуждаешь так, словно и пристрелить беглеца было верным! – разошлась девушка не на шутку. – Вот скажи мне, если бы он был сражен Ползучей, разве смог бы разобрать кладку дома, перелезть через высоченный забор и подкопать ограждения из колючей проволоки?
– Желание спасти свою шкуру творит и не такие чудеса, – терпеливо разъяснял Руд простые истины, не забывая при этом сдерживать изумление от степени ее информированности. С этим он разберется позже. – А перед гвардейцем даже выбора не стояло. У него был приказ. При любой попытке прорвать оцепление – стрелять на поражение.
Святая правда. Такой приказ на самом деле был. И отдал его именно он, Рудигер фон Воленрой, герцог Нордхилл. Но Руд не собирался говорить о себе. Не сейчас, когда все и так слишком остро и зыбко.
Сирин всхлестнула руками и с отчаянием пнула попавшийся под ногу камень.
– Но ты рассуждаешь, как бесчувственный истукан! Никакие причины не могут оправдать эту жестокость! И... ЕЕ тиранию…
– На войне есть понятие – неминуемые потери. А эпидемия – это в тысячи раз хуже, чем война. Потому что с ней невозможно сражаться. Против Ползучей холеры нет оружия. Нет даже поля боя. Ведь арена ратных действий – людские тела. Был лишь один способ подавить инфекцию самом ее зародыше. Да, принеся тех людей в жертву. Жестоко? Конечно. Но если возникнет необходимость – так будет сделано вновь.
Руд говорил спокойно и невозмутимо, подбирая самые нейтральные формулировки, но и не уходя от ответов. Он отчетливо уловил общий настрой девушки, которая теперь походила на напичканную гремучей ртутью бомбу. И в каждом ее едком ответе или гневном комментарии ему слышалось шипение и потрескивание бикфордова шнура. Он искрился, дымил и пах гарью, прогорая все дальше, подползая к самому капсюлю детонатора.
Все говорило о том, что логике здесь не место, и в душе Птичка приравнивала те события к жестокой расправе над ее родней. Руд, просчитав ее отношение, решил остудить беседу и перевести ее в более спокойные воды.
– Неужели ты всерьёз полагаешь, что взрыв гидростанции выгоден Королеве? Никогда бы не подумал, что ты веришь в городские сплетни.
– Не верю я в сплетни, – ответила Сирин, немного успокаиваясь, – но логика должна быть даже у преступлений. Нет станции – нет Воды. Нет Воды – нет квоты. Ну а если нет квоты – то нет и тысяч голодных ртов, которые не могут ни патент на ремесло выкупить, ни найти себе приличную работу.
– И ради того, чтобы ОТБРАКОВАТЬ, – Руд выразительно произнес это слово, – лишних, сочли целесообразным уничтожение жизненно важного стратегического объекта? Так по-твоему? Это что – назло извозчику пойду пешком?
– Говоря об объекте, не будем забывать, для кого именно он жизненно важен. Все НА САМОМ ДЕЛЕ ВАЖНЫЕ жизни – теперь уже Сирин сделала интонационный упор на главном, – неплохо застрахованы тайными бункерными гидрохранилищами на сервере Гринфорта.
А вот это было неожиданно. За распространение подобной крамолы Руд не раз отдавал приказы об арестах. Сохранение в тайне информации, касающейся самого факта существования подземных гидропулов, причислялось к приоритетным задачам его Ведомства. Это напрямую соотносилось со стратегическими интересами и соображениями безопасности. Поразительная осведомленность… Не лишним было прощупать почву.
– Сколько же фольклорных преданий хранится у тебя в голове, Сирин? – вкрадчиво спросил Руд, всем своим видом изображая ироничное удивление и крайнюю степень неверия.
– Похоже, даже сотрудников Сыска не посвящают в это, – задумчиво глядя на спутника, предположила Сирин. – Видимо, это держится даже в большем секрете, чем я полагала, иначе бы ты не сомневался в моей гипотезе подрыва.