– И что питает твою конспирологическую гипотезу? Откуда такие глубокие познания?
– Это все Руфус. Он и его многочисленные друзья, большинства из которых уже много лет нет на свете. Посторонние люди приходили к нам редко и чаще всего под покровом ночи, приносили книги, подпольные газеты, делились слухами и последними новостями. Рассказывали, что им было известно о моей семье, о родителях. Но я всегда чувствовала некую напряженность и недосказанность. Многие темы были словно закрыты для обсуждения со мной. Возможно, они считали меня слишком юной и глупенькой… не готовой услышать всю правду. Не знаю…
Понимающе кивнув, Руд хранил молчание. Не перебивая ее и не мешая этой исповеди, приобнял Сирин за плечо и замедлил шаг. Именно подобные сведения, важность которых мог оценить только он, ему и требовалось вынуть из Сирин для понимания всей картины. Пока что он имел лишь уйму разрозненной информации, никак не желавшей сходится в единое целое. Множество сухих фактов и кипы документов не вносили ясности. Наоборот, чем больше деталей раскрывалось, тем запутаннее становилась головоломка. Только Сирин могла помочь взглянуть на все с нового ракурса. Только ее воспоминания могли дать ему трафарет, по которому он сможет сложить эту мозаику.
–...Друзья Руфуса с удовольствием делились своими знаниями, направляли мои способности в верное русло. Некоторые помогали с обучением, давали частные уроки. Иногда тайно водили меня на лекции или занятия к знакомым ученым. Одним словом – полностью взяли на себя задачу моего всестороннего образования и культурного просвещения, – продолжала Сирин свой рассказ. – Часто я была невольным свидетелем их дискуссий или даже жарких ссор. Многое из сказанного не предназначалось для моих ушей, но подглуховатые старички горячились и спорили громче, чем им следовало. Но поверь, что в прошлом это были люди иного круга. Скажем... старая элита. И если они утверждали, что гидрохранилища существуют, то это не пустые слова...
Руд решил, что следует аккуратно с ней согласиться, чтобы не вызывать вопросы относительно собственной информированности.
– Допустим, ты права. Да не смотри на меня так… – Руд усмехнулся и примирительно вскинул ладони вверх. – Признаю, что в твоих словах есть своя логика, и богачи в любом случае остаются в выигрыше. Но что если, несмотря на верную основную идею, причинно-следственная связь неверна?
– Ну, иными словами, ты предлагаешь всерьёз принять версию о мятежниках из народа?
– А что в ней такого несерьезного?
– Во-первых, – Сирин выпрямила один палец, – то, что для простых людей – Вода – важнее всех и вся. Фундаментальная ценность. Вспомни, что тебе рассказывал Голиаф... Так что в понимании простых людей, насолить властям, взорвав станцию – это нож в спину. Этих мятежников в два счета сдали бы свои же. Хотя, скорее, учинили бы самосуд. Растерзали, как свора охотничьих собак загнанного вепря. А во-вторых, – она разогнула второй палец, – это в принципе чуждо народу, столь инертному и забитому невзгодами последних лет – кусать руку кормящего. Ну… вернее, кормящей…
Сирин сделала неопределённый жест рукой, поднимая четыре растопыренных пальца над головой. Она игриво пошевелила ими, и Руд не смог сдержать усмешку, когда понял, что это она имитирует корону.
Смех смехом, но и тут она рубанула правду-матку. Ладно. Попробует он ее немного озадачить.
– Значит, ты сторонница теории заговора? Допустим. Я понимаю, что служит пищей для подобных гипотез. Но посмотри на ситуацию шире. Зачем вообще нужны квоты на Воду? Разве увеличение квоты на полстакана в сутки – достойная цель? – он сделал многозначительную паузу, давая Сирин время осмыслить услышанное. – Что если попытаться изменить саму реальность?
Руд развернул девушку к себе и неожиданно сильно сжал за плечи. Чутье подсказывало, что сейчас самое время идти ва-банк и отбросить как собственные предубеждения, так и осторожность. Пристально глядя ей в глаза, он с нажимом проговорил:
– Неужели твои родители просто чокнутые отравители, Сирин? Обычные полоумные сектанты, инсценировавшие эксперимент ради громкого убийства? Ты тоже считаешь, что они аферисты, и никакого открытия не существовало? – между ними повисла долгая и напряженная пауза, а Сирин словно уменьшилась в размерах, под его жестким взором. – Я решительно осуждаю их преступление, двух мнений тут быть не может, факты однозначно говорят о злом умысле… Но кто сказал, что изощренные убийцы не могут быть научными гениями? Жаль только, что свой гений они превратили не во всеобщее достояние, а в вероломную приманку…