– Так, отставить смех, – сурово отдал приказ Руд, но девушка видела, что в уголках его глаз собрались озорные морщинки, а жесткие губы сложились в кривую полуулыбку.
– Теперь твоя очередь, – кивнул Руд на вполне еще полный кувшин. – И можешь не торопиться. Я пройдусь по улицам, посижу в парочке кабаков. Хочу послушать, о чем говорят в народе. Какие ходят слухи.
Говоря это, он быстро накинул на себя рубаху и теперь заправлял ее за пояс брюк.
– А это не опасно? – переспросила Сирин с тревогой, которая в миг прочистила ее рассудок. – Тебя не узнают по той листовке?
Надев ветхую куртку, Руд взглянул на себя в потрескавшееся амальгамовое зеркальце, висевшее над комодом. Внимательно осмотрел свое отражение и удовлетворенно признал, что с густой черной щетиной и взъерошенными волосами походил скорее на негодяя, чем на благородного лорда, Советника Королевы и главу Приказного Сыска.
– Нет, не узнают, – уверенно ответил Руд, потуже затягивая пояс и оборачиваясь к девушке. – Я умею быть неприметным.
По встревоженному виду Сирин, смотревшей на него во все глаза, он понял, что она сильно сомневалась в данном утверждении, но переубеждать ее не стал. – Кстати, ключ от комнаты у нас один, так что я запру тебя снаружи.
– Хмм... – прищурилась девушка, провожая его до двери и упираясь локтем о стену. – Не доверяешь? – уточнила лукаво и с вызовом, но без недовольства.
– Охраняю свое, Птичка, – Руд легонько щелкнул ее пальцем по носу. – Вернусь к полуночи.
Сирин долго прислушивалась к звукам удаляющихся шагов, а затем тихо взвизгнула и прижала ладони к пылающим щекам. О Воды, он ей не просто нравился, она была от него без ума! Смысла отрицать очевидно больше не было. В душе лопались переливчатые мыльные пузыри. Их радужные брызги разлетались вокруг, пощипывая в носу и отдаваясь в голове мелодичным струнным перебором. Настроение было приподнято-прекрасное, а на губах расплывалась неудержимая улыбка. Внезапно очень сильно и бесповоротно захотелось привести себя в порядок, чтобы к его приходу выглядеть как можно более привлекательно и… и она поспешно запретила себе думать о том, как бы еще ей хотелось смотреться в его глазах.
Не торопясь и напевая себе под нос, Сирин разделась, чтобы смыть с себя двухдневную грязь и опостылевшие разводы сажи. Но, взглянув на невнятный серый обмылок на комоде, поморщилась. Не для того она с собой тяжести таскает, чтобы портить кожу вонючим дегтярным мылом, подумала девушка. Подтянула к себе мешок и деловито провела ревизию, сдвигая в сторону люмьера, странного вида приборы, инструменты и окуляры, пыльный дротик и неряшливые блокноты с записями. Наконец, достала сверточек с личными безделушками, в который уже раз похвалив себя за прозорливость. Порылась в мелочах и отыскала кусочек душистого мыла. Его она готовила сама, добавляя в глицерин драгоценное апельсиновое масло. С ранней юности это эфирное благовоние было у нее самым любимым и никогда не оставляло равнодушной... Свежий цитрусовый аромат с терпкими нотками цедры наполнял радостью и воодушевлял, словно приглашая закрыть глаза и затеряться в мечтах... Его яркий запах всегда ассоциировался у Сирин с теплым вечером у камина, с крепко заваренным чаем и сладковатым привкусом имбирного кекса на губах... с приподнятым, праздничным настроением. Создавал иллюзию ласкового очага и семейного уюта, которых у нее никогда не было. И, скорее всего, никогда и не будет…
Неспешно ополоснувшись и приведя себя в порядок, она с добрый час тщательно расчесывала сбившиеся в колтуны волосы, пока они не засверкали на свету и не затрещали статическим электричеством, после чего приготовилась к томительному ожиданию. Фрай сказал, что вернется к полуночи. Вечер без него обещал быть долгим и пустым.
Прибралась в комнате, немного прикрутила газовые лампы, делая освещение не столь ярким, но более душевным. И, повторно осматривая мешок на предмет “чего бы пожевать”, вынула из него мешавший поисковым работам плотно свернутый плащ Фрая. В наружном кармане что-то зашуршало, а в глаза бросился потрепанный уголок газеты. Той самой, которую Руд купил на рассвете двое суток назад. Жаждавшая хоть чем-то себя занять Сирин сочла весьма логичным скоротать время, читая прессу. Путь и несвежую. Энтузиазм подстегивало и желание понять, что же тогда так заинтересовало Руда, и она расправила на коленке помятые газетные листы.