Кобальт сверлил Витьку взглядом, ожидая пока парень уйдет. Витька кивнул и побрел к двери на выход. Выйдя наружу, выждал немного и заглянул внутрь. Увидел, как Кобальт направляется в отдел детской литературы.
***
Охранник Сада, одетый лишь в легкий броник и каску, с автоматом на плече убрал подставку удерживающую первый шлагбаум. Противовес из нескольких бетонных блоков опустился на землю, поднимая в воздух толстую трубу с знаком “кирпич” и предупреждением, что за самовольный проход на территорию Сада полагается расстрел на месте. Второй охранник проверил документы у Витьки и Кобальта, затем связался по телефону с кем-то, уточняя можно ли их пропустить.
- У нас заказ, - сказал Витька, указывая на мешок с книгами на заднем сидении.
Получив разрешение, охранник скомандовал открыть второй шлагбаум и позволил им проехать.
Комплекс зданий бывшего Центрсоюза на северо-востоке Садового кольца был выбран садовниками благодаря обширной территории, которую теперь занимали множество грядок и теплиц, а также особенностями зданий, большую часть фасада которых занимало сплошное остекление. Это позволяло солнечным лучам проникать внутрь, что хорошо влияло на рост растений. Фрукты, овощи, зелень, грибы, соя - с каждым годом количество и качество выращиваемых сортов увеличивалось. Садовники были главными и основными поставщиками свежих культур на стол жителей Садового кольца.
- Представь, если б мы в Миде так разгуливали, - Витька хихикнул, имея в виду приверженность жителей Сада нудизму. – Подходишь такой к Антонине Сергеевне за водой, а она голая. И эти ее мешки впереди до колен болтаются.
Кобальт никак не отреагировал на его слова. Он бывал в Саде тысячу раз и давно перестал обращать внимания на оголенные тела мужчин, женщин и детей. Каждый имеет право на свои закидоны, если они не мешают другим. Кроме того, в приверженности нудизму были не только отголоски их чудаковатой религии, но и практичное зерно. В такую жару лишняя одежда провоцирует потоотделение, а главное кредо любого жителя Садового, вне зависимости от гражданства и веры – «Выпил - сохрани в себе».
Они проехали мимо двух прибывших из Кремля водовозок, окруженных десятком вооруженных до зубов дружинников. Те покосились на сталкеров с презрением. Витька показал им в ответ средний палец. Кобальт неодобрительно хмыкнул.
Урки стали чаще нападать на конвои с водой, поэтому Гортранс усилил охрану. Этого не всегда оказывается достаточно. В прошлом месяце урки захватили две водовозки, водителей и сопровождавших дружинников жестоко перебили.
- Тормози здесь.
Кобальт захватил мешок и вышел из машины.
- Сиди и не высовывайся. Чтоб мне снова не нужно было за тебя краснеть.
Витька кивнул. Кобальт задержался у открытого окна, уставившись на парня подозрительным взглядом.
- Да, понял, понял.
В центре общины у алтаря собралось много народу. Жрецы аккуратно раскладывали свежие овощи и фрукты вокруг каменного сооружения в форме дерева с ветвями из чистого серебра. Слитки для их изготовления сталкеры стащили в одном из банков, сделав подкоп под сейфом. Ветки выплавили умельцы из Кремля.
Глава общины по имени Агроном, седовласый и вопреки возрасту по-юношески сложенный, держал в руках новорожденного младенца и читал проповедь. Родители стояли рядом, мать держала кувшин, отец пустой металлический тазик.
- Мы - дети земли посвящаем этого младенца в наши ряды и клянемся исполнять заветы нашей общины. Когда испытание телом закончится, этот малыш по имени Бергамот отправится туда, где каждому праведнику отведена вечная жизнь в великом счастье. Оазис.
Люди приветствовали слова Агронома одобрительными возгласами.
Кобальт высмотрел Гороха, кивнул ему. Соваться в толпу он не решался - садовники сторонятся чужаков, особенно в такой важный для всех день - посвящение.
Агроном усадил ребенка в тазик, взял у матери кувшин, наклонил его над головой маленького Бергамота. Из горлышка посыпались зерна риса.
Горох сделал волнообразный жест руками в сторону алтаря, затем подошел к Кобальту. Вместе они отошли в сторонку.
- Принес, наконец? Еще на прошлой неделе обещал.
Помимо справочников по овощеводству, Горох заказывал несколько томов истории религий. Качество бумаги было отменным, учитывая условия хранения. Проверив книги, Горох удовлетворенно кивнул и передал пакетик со звенящими монетами. Орлом на них служило изображение фляжки с водой, за что их так и прозвали - фляги. Первоначально Кремль чеканил монеты для того чтобы покупать у других общин продукцию, а те в свою очередь обменивали их у Кремля на воду. Со временем фляги превратились в всеобщую валюту в Садовом кольце.