Даже спустя столько времени, когда наша жизнь приняла некоторую стабильность, я вспоминаю это с теплотой, ведь в конце я все-таки приму решение относительно благополучия Сашки и своего сердца. Перед этим снова и снова будут происходить разные вещи, от которых будет становиться больно, но иногда эта боль будет полезной. Страдания и переживания придают сил, заставляют тебя идти вперед, и я принимала это, хотя постоянно плакала. Слезы появлялись каждый раз, когда что-то шло не так. Я по-прежнему была ранимой и сильной одновременно.
Андрей не ушел. Он ждал меня в зале и когда я вышла, он просто улыбнулся и похлопал на место рядом с собой.
— Я знаю, что значит любить человека, которого больше нет, — сказал он, погладив меня по щеке. От его грустного выражения лица мне становилось дурно.
— Ты о своих родителях?
— О них тоже. В школе у меня была девушка. Познакомился с ней в одиннадцатом классе, и мы встречались несколько лет. Я хотел сделать ей предложение, даже купил кольцо, — Андрей широко улыбнулся, но я заметила похожую грусть в глазах, которая сидела внутри меня. — Мои родители обожали ее. Потом они погибли, а я ушел в себя и долго лечился. Она страдала, очень сильно страдала из-за того, что я никак не мог вернуться в прежнее состояние. При этом я продолжал учиться и работать, но что-то тянуло меня назад. Я хотел быть прежним, хотел любить ее сильнее и подарить хорошую жизнь. И, наверное, почти к этому пришел, когда она, как и мои родители, разбилась.
Андрей хлопнул в ладоши и в этот же момент по его щекам потекли слезы. Я прикрыла глаза и уронила голову на его плечо. Мне и в голове не приходило, что в его жизни происходили такие вещи.
— Я подумал, что смерть стала проклятием моей жизни и каждый входящий в нее человек будет умирать. Я похоронил всех, кого любил, Ева. Абсолютно всех, кто был моим миром.
С этими словами он посмотрел на меня и продолжал улыбаться. Была в этом какая-то сила.
— Арсен больше не дал мне падать. Я был ужасно потерян. Не помню даже, как вставал по утрам и чем занимался весь день напролет. Но потом появилась ты — моя маленькая девочка, — он засмеялся и похлопал меня по коленке. — Не подумай, я не был маньяком, который позарился на подростка. Просто я работал буквально на тебя одну, пускай ты меня и не видела. Ты была ребенком, а за детьми мне всегда было легче приглядывать. Твой папа не говорил мне познакомиться с тобой, но и не был против, чтобы я появился в твоей жизни. Я не стал этого делать.
— Почему?
— Ты была слишком милой девочкой для всех нас. Легкой, непринужденной, жизнерадостной. А я свою девушку тогда только похоронил и суровости во мне было чересчур много. Я успокаивался, когда работал с тобой, потому что именно тогда было тихо. Так тихо и спокойно, что голову не распирало на части. А твоя тишина — Сашка. Я знаю, как тебе больно. Знаю, что ты чувствуешь. И это нормально.
Я обняла его и положив голову на его плечо, принялась медленно гладить его по волосам. Несколько долгих минут мы просидели в полном молчании и лишь изредка тяжело дышали из-за усталости. Я никак не могла поверить, что Андрей — мой сильный, добрый и смелый мужчина — потерял так много дорогих людей. Мне бы хотелось взглянуть на них, хотелось бы знать их лично.
Потом Андрей покажет мне их фотографии, отвезет в свой родной город и расскажет о своей семье. Мы сходим на кладбище и вместе поплачем над теми, кого он любил. Я постараюсь забрать его боль хотя бы на секунду, а он поцелует меня, обнимет и скажет, что сейчас с ним все в порядке. Он скажет мне, что до сих пор пытается двигаться вперед.
— Андрей, — я взяла его лицо в свои руки и заставила посмотреть на себя.
— Да?
Я провела пальцем по его щекам и грустно улыбнулась. Тогда я всерьез задумалась над тем, сколько печали носили внутри себя. Я была слишком молодой для всего, что происходило, а Андрей, кажется, понятия не имел к чему идет, пока у нас не случился тот разговор.
— Дай мне время для всего. Я не знаю, сколько мне его понадобиться, но будь рядом. Сегодня. Завтра. Через месяц и год. Пусть Сашка сам решит. Но ты же понимаешь, что назад пути нет? Это ребенок, он будет верить нам.