— Можно я пойду к папочке?
Я не успела даже подумать, как вдруг Сашка спрыгнул с кровати и помчался в комнату Андрея. Я поплелась за ним и остановилась в дверях, пока малыш будил нашего «большого плюшевого медведя». Почему? Потому что Андрей был высоким, накаченным и в то же время мягким.
— Ты чего, приятель? — сонно потянулся мужчина.
— Я хочу спать с тобой. Можно? Мама разрешила.
— Вообще-то я не…- увидев, с какой жалостью он посмотрел на меня, я закатила глаза. — Если только ты не против. Может быть, у него получиться поспать хотя бы сегодня?
— Давно пора было прийти ко мне. Запрыгивай!
Андрей раскрыл свое одеяло и притянул к себе мальчика. Тот с наслаждением прильнул к здоровому мужскому телу и тотчас закрыл глаза. Я наблюдала за ними и перед взором не возникал образ Дениса, хоть я и часто представляла себе различные ситуации. В тот раз я отчетливо видела Андрея, его любовь к моему сыну и подумала, что, возможно, в нем открылись какие-то отцовские чувства.
— А мама? Она без меня не сможет, — проговорил Саша и протянул ко мне ручку. Я быстро поцеловала ее.
— Я попытаюсь, честное слово. Доброй ночи, солнышко.
— Подожди, — остановил меня Андрея и снова открыл одеяло, — ложись с нами. Мамочка должна быть рядом, это закон. Ты тоже запрыгивай!
И я легла. Мы все прижались друг к другу и впервые за долгое время выспались. Если Сашка просыпался раньше всех, то никогда меня не будил. Он тихонько выползал из своей кровати и принимался играть в свои любимые игрушки, пока я не встану. В тот раз он тоже не стал нас будить, так что открыв глаза, я не обнаружила его рядом с собой. Зато ощущала, как руки Андрея крепко обхватили мою талию. Он спал, уткнувшись в мою шею.
Это было странно. В порывы какого-то безудержного отчаяния, когда нам обоим становилось не по себе, мы иногда позволяли себе целоваться, но никогда не ложились в одну кровать и не заходили дальше. У нас были тяжелые отношения, я не подпускала его к себе слишком близко, однако и не отталкивала далеко. С того дня мы начали спать все вместе, пока Сашка не привык к новому режиму, а когда он начал уходить к себе, я все равно была прижата к Андрею. Так мы и провели последние совместные полгода.
Мы каждый день проводили вместе: ходили на мультики, ездили в горы, катались на аттракционах, каждый день купались в море и делали очень много фотографий, который потом распечатали и вложили в совместный альбом. Саша упивался чрезмерным вниманием своего папы, а Андрей лишь хотел дать ему в тысячу раз больше любви.
Мы не говорили о моем отъезде. Я не знала, смогу ли спокойно попрощаться с ним. Смотреть на него, всегда быть рядом, целоваться и обниматься было легко. Но расстояние могло все изменить и я подолгу смотрела на свои билеты в один конец, размышляя о будущем. За каких-то двенадцать месяцев мы с ним построили новую жизнь, где каждому было комфортно в некоторой степени.
Последний семейный ужин прошел замечательно. Как обычно, все остались в папином доме. Я отправила Свету и тетю из Италии играть с детьми, мужчины бродили по двору и разговаривали о новом бизнесе Андрея, а мы с мамой занялись посудой. У нас выдался неплохой диалог, и мы много смеялись.Никто из нас не плакал. Напротив, я была счастлива, что у нас с ней были хорошие отношения. Мне не хотелось рушить созданный мир, поэтому я, подобно своему сыну, упивалась вниманием мамы. Это было по-настоящему прекрасно.
Вечером я осталась в комнате одна. На меня нахлынули воспоминания. Я позволяла им проноситься через мое сердце, плакала из-за того, что не сбылось и никогда не сбудется. Свои двадцать три года я встретила спокойнее, чем это было в прошлые года. Лежа на кровати я говорила себе, что сейчас моя жизнь стала получше. Потеря Дениса немного сгладилась, кошмары прекратились, сыночек был здоровым и счастливым. Я была взрослой девушкой и потратила кучу сил и энергии, чтобы поступить в университет другой страны. У меня даже нашлись силы гордиться собой, ведь я мечтала об этом с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать.
И моя мечта сбылась.
Из-за звенящих мыслей я не сразу услышала Андрея. Он закрыл комнату и тихо подошел ко мне, усевшись возле ног. По его взгляду было видно — он не хотел, чтобы мы уезжали. О каких бы клятвах Андрей не говорил, как бы не утверждал, что не намерен держать меня возле меня — ничего из этого не было в той же степени легко. Нет. Было слишком сложно.