8
Дюран смотрел на меня с некой доброжелательностью, но мне было тошно наблюдать за этим выражением лица. Он отчего-то походил на роль отца, однако в силу своего возраста так о нем и не скажешь. Я бы дала ему лет тридцать с небольшим. Мне ненавистно было долго удерживать свой взгляд на мужчине, и я постоянно отводила его, а когда он завел разговор со своими подопечными, мне все же захотелось понять, что Дюран из себя представляет. Приятная наружность, солидный и важный. О таком человеке говорят «большая шишка».
Я стала предметом всеобщего обозрения. Я чувствовала на себе заинтересованные взгляды каждого мужчины и невольно сжалась в собственном теле, что даже не могла нормально вздохнуть.
— Тебе не комфортно? — неожиданно спросил Дюран, словно сумел ощутить мое неудобство. Я ничего не ответила и после минуты молчания он дал понять своим людям, чтобы они катились к чертям. Сняв с себя пиджак, он накинул его на меня.
— Мне очень жаль, что мои тупицы держали тебя так долго в подвале, — Дюран кинул в парней укоризненный взгляд, — по правилам они должны были привести тебя сразу в дом, чтобы ты могла находиться в более комфортных условиях.
— Какие еще, к черту, правила? — возмутился Неймар, замахав своим телефоном.
— Нужно было слушать меня, а не смотреть на телефон, парень, — заметил Дюран, выдернув его из рук парня. — А ты? — обратился он к Климу.
— Что не так?
— Снова пьешь? Сколько раз я говорил тебе, засранец, чтобы во время работы ты не притрагивался к алкоголю?
Клим сжал бокал своими длинными пальцами так, что побелели костяшки. Я еще пуще сжалась и на этот раз закуталась в пиджак.
— Я не пью во время работы! Это обычная газировка, придурок! Почему все в этом доме считают меня алкоголиком?
— Потому что ты и есть алкоголик, Клим. Нет смысла отрицать.
Кто-то позади нас громко засмеялся и несколько голосов подтвердили слова Дюрана.
В это время Неймар вдруг склонился вперед и внимательно на меня посмотрел.
— С каких пор, Дюран, ты называешь эту девку работой? Не понимаю почему тебе вздумалось ухаживать за ней как за собственной дочерью. Правильно сделали, что подержали ее в подвале!
— Когда я поручаю тебе дело, то тщательно о нем рассказываю, приятель. Она не должна была сидеть в подвале. Ева с недавних пор является моей прямой родственницей, и я не потерплю к ней такого отношения! — сердито произнес мужчина. Все разом обернулись на него. Я в ужасе замерла.
— Что ты такое говоришь? — вырвалось у меня. Слезы вовсю застилали мне глаза.
— Володя был моим старшим братом, Ева. Ты моя племянница. Признаться, я был весьма удивлен такому заявлению и раз уж мне выпала честь познакомиться с тобой, я очень этому рад.
От шока я не сразу поняла смысл его слов. А потом, когда губы его зашевелились, но слов я уже не слышала, в голове все завертелось. Все снова было связано с Владимиром. Дюран изменился, когда увидел мои слезы. Только я не стала плакать, у меня больше не было на это сил.
— Ты можешь мне не верить, Ева. Это твое право. Но факт изменить я не могу.